АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Модернизация уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества»
ПАСТУХОВ Павел Сысоевич
МОДЕРНИЗАЦИЯ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ДОКАЗЫВАНИЯ В УСЛОВИЯХ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА
Специальность: 12.00.09 - Уголовный процесс
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук
Москва - 2015
Работа выполнена в Московской академии экономики права на кафедре уголовно-правовых дисциплин юридического института
Научный консультант: Зайцев Олег Александрович,
Заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор
Официальные оппоненты: Андреева Ольга Ивановна,
доктор юридических наук, доцент, Национальный исследовательский Томский государственный университет, заведующий кафедрой уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельности
Загорский Геннадий Ильич,
Заслуженный деятель науки РФ, Заслуженный юрист РСФСР, доктор юридических наук, профессор, Российский государственный университет правосудия, профессор кафедры угаловночтроцессуальнош права и криминалистики им. Н. Радутной
Халиулин Александр Германович
Почетный работник прокуратуры РФ, доктор юридических наук, профессор, Академия Генеральной прокуратуры РФ, заведующий кафедрой прокурорского надзора за исполнением законов в шеративно-розыскной деятельности и участия прокурора в уголовном судопроизводстве
Ведущая организация: Нижегородская академия МВД России
Защита состоится 27 ноября 2015 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 521.023.02 на базе Московской академии экономики и права по адресу: 117105, Москва, Варшавское шоссе, д. 23.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской академии экономики и права. Диссертация и автореферат размещены на сайте Московской академии экономики и права http://www.mael.ru
Автореферат разослан «_» сентября 2015 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
доктор юридических наук, профессор
Ю.С. Харитонова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Россия находится в общемировом фарватере перехода от индустриального общества к обществу информационному, который характеризуется проникновением телекоммуникационных технологий во все сферы общественной жизнедеятельности, в том числе, в сферу уголовного судопроизводства. В области уголовного процесса указанный переход имеет несколько направлений: методологическое, юридико-техническое, правоприменительное.
Главная проблема методологического свойства состоит в том, что некоторые аспекты внедрения информационных и телекоммуникационных технологий в сферу уголовного судопроизводства порождают ложные ожидания относительно возможности создания нового вида доказательства (источника доказательства) - «электронного доказательства» или частичной и даже полной дегуманизации уголовно-процессуального доказывания. Возникают и другие теоре-тико-доктринальные вопросы: о создании нового типа уголовного процесса, новой технологии уголовно-процессуального доказывания, новой теории уголовно-процессуальных доказательств, которые также требуют своевременных ответов.
Не менее актуальны для уголовно-процессуальной науки вопросы, касающиеся юридической и законодательной техники, так как последние значительно отстают от перемен, происходящих в объекте уголовно-процессуального правового регулирования под влиянием информационных и телекоммуникационных технологий. К примеру, в тексте Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации1 появился специальный термин - «электронный носитель информации» (ч. 4 ст. 81, п. 5 ч. 2, ч. 2.1 ст. 82 УПК РФ). Количественные изменения в терминологии неизбежно приведут к качественным переменам
'Далее-УПК РФ.
уголовно-процессуального доказательственного права на уровне понятийного аппарата. Это качественное перерождение имеет вид диалектического возврата на новом витке общественного развития к классической информационно-коммуникативной модели - состязательной. В связи с этим возникает настоятельная необходимость очищения теории уголовно-процессуальных доказательств от следственной идеологии, адаптации понятийного, терминологического аппарата уголовно-процессуального права к изменяющейся реальности.
К настоящему времени накоплен значительный эмпирический материал раскрытия и расследования преступлений, совершаемых с использованием новых информационных технологий, разработаны методические рекомендации по тактике подготовки и производства отдельных следственных действий, связанных с обнаружением, фиксацией, изъятием и исследованием электронной информации и средств ее обработки. Между тем теоретического обобщения, тем более на новой концептуальной основе, еще никем не производилось. Произошедшие изменения в современном информационном обществе настоятельно требуют о&ьединения криминалистического знания с классической моделью судебных доказательств, что в конечном итоге должно привести к созданию уголовно-процессуальных норм, регламентирующих копирование, изъятие, сохранение, обработку, передачу и представление в суде электронной информации, имеющей доказательственное значение.
Пока же существующие нормативные уголовно-процессуальные понятия и стандарты не в полной мере учитывают особенности, имеющиеся в использовании электронной информации для установления обстоятельств преступлений в сфере высоких технологий. Несоответствие между масштабным распространением технических устройств, электронной информации, используемых в криминальной деятельности, и уровнем правового регулирования доказывания настоятельно требует совершенствования научных разработок в этой части. Изменения в уголовно-процессуальном праве должны быть синхронизированы с созданием «электронного правительства», «электронного правосудия», заменой письменного документооборота на бездокументарный обмен информацией
между различными государственными и, в первую очередь, правоохранительными органами в ходе производства по уголовному делу. В обозримой перспективе возможна замена существующих ныне источников доказательств в виде протоколов, иных письменных документов на электронные носители информации. Это не может не сказаться на организации досудебного порядка сбора и передачи доказательственной информации. В теории уголовно-процессуальных доказательств уже сейчас необходимо осмысливать эту перспективу. В связи с этим нельзя не признать инерционность, консервативность существующей доктрины уголовно-процессуальных доказательств.
Актуализирует научные разработки по данной теме нарастающая угроза в виде киберпреступности. Она стала основным негативным последствием развития информационных и телекоммуникационных технологий. Из-за нее обострился вопрос обеспечения информационной безопасности как одной из важнейших составляющих национальной безопасности любого государства. Правовые и организационные основы системы обеспечения информационной безопасности Российской Федерации указывают на необходимость предупреждения, выявления и пресечения правонарушений, связанных с посягательствами на законные интересы граждан, общества и государства в информационной сфере, на интенсификацию борьбы с преступлениями в этой области2.
В последние годы наметилась тенденция смещения внешних криминальных угроз в информационное пространство. Идеологические противники стали использовать «непрямые действия» через сеть Интернет для дестабилизации обстановки в России. Радикальные экстремистские, террористические организации также используют в своей преступной деятельности информационные технологии. Интернет-пространство становится потенциальной ареной совершения тяжких преступлений против основ конституционного строя России, ее жизненно важных интересов.
2 См.: Доктрина информационной безопасности Российской Федерации. Утв. Президентом РФ 09.09 2000 № Пр-1895) // Российская газета. 2000.28 сент. № 187.
В условиях глобализации экономики киберпреступность приобретает транснациональный характер и превратилась в серьезную угрозу для экономической, национальной безопасности не только отдельных государств, но и всего мирового сообщества. С использованием информационных и телекоммуникационных технологий совершается все большее число «компьютерных преступлений», предусмотренных главой 28 Уголовного кодекса Российской Федерации3, равно как и традиционных корыстных преступлений (кража, мошенничество и т.д.).
Киберпреступность представляет комплексную угрозу безопасности российского государства и общества. Она бросает вызов эффективности традиционной правовой системе, включая уголовно-процессуальную. Это требует новой стратегии по противодействию киберпреступности на самом высоком технологическом уровне и в современном правом формате, который будет, с одной стороны, удобным для правоохранительных органов, а с другой - сохранит ценности правового государства. Существует настоятельная потребность в научной разработке новых уголовно-процессуальных средств в составе уголовной политики противодействия киберпреступности во всех ее проявлениях: экстремизме, наркопреступности, организованной экономической преступности и др.
Между тем использование участниками уголовно-процессуальной деятельности информационных и телекоммуникационных технологий сопровождается значительными трудностями по собиранию, изъятию, копированию, передаче, проверке вещественных доказательств, иных документов, содержащих электронную информацию. Актуальными проблемами являются повышение специальной компетентности сотрудников правоохранительных органов и их техническая оснащенность, уровень взаимодействия различных подразделений органов предварительного расследования, экспертных учреждений при доказывании с использованием электронной информации.
3Дэлте-УКРФ.
Таким образом, комплекс проблем, порождаемых проникновением информационных и телекоммуникационных технологий в уголовно-процессуальное доказывание, демонстрирует возрастающую актуальность и требует всесторонней научной разработки. Это определило выбор темы настоящего диссертационного исследования.
Степень разработанности темы исследования устанавливается соответствием уровня развития теории уголовно-процессуальных доказательств и криминалистического учения о раскрытии и расследовании компьютерных преступлений, использования электронной информации в доказывании, а также степенью их взаимодействия в условиях информационного общества.
Фундаментальные вопросы теории уголовно-процессуальных доказательств, относящиеся к теме диссертации, исследовались в трудах A.B. Агути-на, В.А. Азарова, О.И. Андреевой, В.Д. Арсеньева, A.M. Баранова, B.C. Балак-шина, А.Р. Белкина, В.П. Божьева, Ю.П. Боруленкова, Б.Б. Булатова, В.М. Быкова, J1A. Воскобитовой, БЛ. Гаврилова, О.В. Гладышевой, Л.В. Головко, В.Н. Григорьева, A.B. Гриненко, H.A. Громова, А.П. Гуляева, АЛ. Дав-летова, С.М. Даровских, Ю.В. Деришева, Е.А. Доли, ВЛ. Дорохова, В.В. До-рошкова, Г.И. Загорского, В.И. Зажицкого, O.A. Зайцева, 3.3. Зинатуллина, Н.М. Кипниса, Л .Д. Кокорева, Ю.В. Кореневского, Р.В. Костенко, Н.П. Кузнецова, В.А. Лазаревой, A.M. Ларина, ПА. Лупинской, ВЛ. Махова, И.Б. Михайловской, Н.Г. Муратовой, И.А. Насоновой, В.В. Николюка, В.А. Новицкого, Ю.К.Орлова, Г.А. Печникова, ВАСеменцова, М.С.Строговича, A.A. Тарасова, Ф.Н. Фаткулина, О.В. Химичевой, CA. Шейфера, С.П. Щербы и других ученых. Однако надо учитывать то, что теория доказательств и доказывания в российском уголовном процессе по-прежнему находится в переходном состоянии от советской следственной идеологии. Это создает когнитивный диссонанс при попытке осмыслить явления, возникающие в сфере уголовного судопроизводства в связи с проникновением в него новых информационных технологий. Поэтому диссертационное исследование в значительной мере строилось в виде альтернативы действующей парадигме уголовно-
процессуального доказывания.
К работам, оказавшим наибольшее влияние на формирование авторской позиции в части новой доктринальной модели, являются исследования представителей нижегородской школы процессуалистов: A.C. Александрова, P.A. Бос-танова, H.H. Ковтуна, A.A. Кухты, М.П. Полякова, В.В. Терехина, М.В. Лапат-никова, CA. Фролова и др. Научные труды указанных ученых во многом сформировали подход автора к разрешению стоявших перед ним вопросов теоретико-методологического и идеологического свойства.
Вторым по значимости информационным ресурсом по теме диссертационного исследования стали разработки ученых-криминалистов по вопросам использования электронной информации в целях уголовного судопроизводства, которые велись ими на протяжении многих лет в рамках общей научной специальности: 12.00.09. Вопросы, касающиеся процесса доказывания в свете криминалистического учения о компьютерной информации, ее основных элементах, средствах ее обработки, стали предметом исследования в работах Т.Н. Абдура-гимовой, Б.В. Андреева, Т.А.Боголюбовой, A.A. Васильева, В.Б. Вехова, Ю.В. Гаврилина, B.C. Зубахи, А. С. Егорышева, H.A. Иванова, Д.Б. Игнатьева, ДА. Илюшина, A.B. Касаткина, В.В. Крылова, А.П. Коврижных, П.В. Костина, Т.Э. Кукарниковой, В.Д. Курушина, С.П. Кушниренко, В.А. Мещерякова, В.А. Милашева, В.В. Милинчука, ВА. Минаева, А.Б. Нехорошева, И.И. Никитина, А.Н. Нешко, A.B. Остроушко, П.Н. Пак, Е.П. Панфиловой, Н.С. Полевого, В. В. Поповой, В.Ю. Рогозина, Е.Р. Российской, Г.В. Саенко, H.A. Селиванова, А.И. Семикаленовой, Г.В. Семенова, П.Б. Смагоринского, Л.Н. Соловьева, A.B. Ткачева, АД. Тлиш, О.В. Тушкановой, А.И. Усова, ВЛ. Хорст, Н.Г. Шу-рухнова, М.Н. Шухнина, A.B. Шопина, В.Н. Федорова, И.Ю. Юрина, А.Н. Яковлева и других ученых.
Криминалистической проблематике раскрытия и расследования компьютерных преступлений, применения информационных и телекоммуникационных технологий в уголовном судопроизводстве посвящен целый ряд диссертационных исследований, среди которых можно назвать диссертации Л.И. Булановой
(1998), H.H. Шведовой (1999), A.B. Гортинского (2000), Д.Б. Игнатьева (2000), А.Д. Тлиша (2002), С.Б. Шашкина (2003), Н.П. Царевой (2003), Т.Э. Кукарнико-вой (2003), A.B. Рыбина (2005), С.И. Кандаурова (2007), A.C. Клементьева (2007), П.В. Костина (2007), В.Б. Вехова (2008), Д.В. Муленкова (2008), М.А. Бабаковой (2009), A.B. Нарижного (2009), H.A. Зигуры (2010), К.С. Евсико-ва (2011), Д.С. Будаковского (2011), A.A. Мещеряковой (2011) и др.
Существующая нормативная модель доказывания испытывает давление со стороны предложений криминалистов по внедрению в него информационных технологий. Однако большинство научных исследований о расследовании «компьютерных преступлений» носят прикладной характер, сосредоточено на методике их расследования, тактике производства следственных действий, связанных с использованием электронной информации, и посвящено преимущественно досудебным стадиям процесса. Исследования криминалистов при всей их практической и теоретической значимости по анализируемой проблематике не решают доктринальных проблем теории судебных доказательств и уголовно-процессуального доказательственного права. Несмотря на то, что криминалистикой накоплен объем знаний по теме исследования, они нуждаются в теоретическом осмыслении и превращении в конкретные уголовно-процессуальные правила, присущие состязательной идеологии.
Целью диссертационного исследования является модернизация учения об уголовно-процессуальных доказательствах в контексте информационного общества и создание теоретической модели уголовно-процессуального доказывания для нового УПК РФ, отвечающего потребностям информационного общества в эффективном противодействии преступности, включая преступность в сфере высоких технологий.
Для достижения посгавпошой цели были сформулированы следующие задачи: изучить судебно-следственную практику использования электронной информации для нужд уголовно-процессуального доказывания;
выявить принципиальные различия между досудебным доказыванием-поиском, допускающим возможность самой высокой степени компьютериза-
ции, и классическим доказыванием-убеждением, имеющим место во время судебного спора;
провести сравнительно-правовое исследование новейших уголовно-процессуальных законов об уголовно-процессуальном доказывании, принятых в правовых системах других государств;
определить новые стандарты доказанности фактов по уголовному делу с учетом последствий внедрения информационных технологий в деятельность по раскрытию и расследованию преступлений;
обосновать необходимость постепенного перехода от протоколирования как основного средства фиксации доказательств к использованию технических средств: аудио-, видеозаписи и других электронных носителей информации;
определить конструктивное значение состязательности для теории доказательств и доказательственного права в условиях перехода к «электронному правительству», обеспечивающему деятельность по противодействию преступности, и «электронному правосудию»;
выдвинуть и доказать гипотезу, что досудебное уголовное производство есть по сути оказание услуг правительством и эта услуга может быть реализована с применением информационных и телекоммуникационных технологий;
подвести информационно-технологическое обоснование под реформу предварительного расследования в виде концепции «свободного» досудебного доказывания, его деформализации (депротоколизации) и переводу в бездокументарную форму;
пересмотреть понятие и систему уголовно-процессуальных доказательств, их источников в контексте электронной информации;
выявить закономерности использования в доказывании фактических материалов с электронной информацией;
разрешить теоретические проблемы производства гласных и негласных следственных действий по получению электронной информации, имеющей доказательственное значение, органами обвинительной власти в ходе досудебного уголовного производства;
определить пути совершенствования способов передачи фактических материалов с электронной информацией субъектами доказывания и представление электронных доказательств в стадии судебного разбирательства по уголовному делу;
установить пределы технологизации судебного доказывания и сформулировать правовые ограничения, необходимые для сохранения гуманистической природы уголовного правосудия.
Объектом исследования являются правовые отношения, возникающие между участниками доказывания в современном уголовном судопроизводстве в условиях информационного общества.
Предмет исследования составляют нормы уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации и других государств; материалы судебно-следственной практики, а также теоретические разработки, имеющиеся в отечественной уголовно-процессуальной науке по рассматриваемой теме.
Методологическую базу исследования составил общенаучный метод материалистической диалектики. В работе были использованы общенаучные приёмы познания: анализ, синтез, сравнение, индукция, дедукция и др., а также специальные методы исследования: историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-юридический, социологический, системно-структурный, статистический и др. Комплексное использование вышеуказанных методов и приёмов позволило обеспечить максимальную полноту, объективность и последовательность сделанных выводов.
Нормативной и информационной базой исследования послужили общепризнанные международно-правовые акты, Конституция Российской Федерации, федеральные законы, материалы судебной практики Конституционного Суда РФ, Верховного Суда Российской Федерации, а также нормативные акты Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации, Следственного комитета Российской Федерации, других правоохранительных органов.
Теоретическую базу исследования сформировали работы отечественных и зарубежных ученых в области уголовно-процессуального права по теме диссертации. Кроме того, в ходе исследования использовались наработки, относящиеся к теме диссертации, которые были получены в криминалистике, науке уголовного права и других отраслях юридической науки, а также в теории оперативно-розыскной деятельности и ряде гуманитарных наук.
Эмпирическую основу работы составили материалы 322 уголовных дел, в производстве по которым использовалась электронная информация. В ходе исследования были проанкетированы 386 следователей и дознавателей, а также 118 судей федеральных судов. Изучение правоприменительной практики происходило в правоохранительных органах Московской, Нижегородской, Свердловской, Тюменской и Челябинской областей, Башкортостана, Удмуртской Республики, Пермского края, г. Москвы в 2007-2015 годах.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что оно является первым в отечественной уголовно-процессуальной науке исследованием, в котором осуществлена модернизация учения об уголовно-процессуальных доказательствах в контексте информационного общества и разработана теоретическая модель уголовно-процессуального доказывания для нового УПК РФ, отвечающего потребностям информационного общества в эффективном противодействии преступности, включая преступность в сфсре высоких технологий.
Основное отличие авторской позиции от предшествующих исследований состоит в том, что в диссертации обосновывается переход к новой модели уголовно-процессуального доказательственного права в условиях информационного общества. В отличие от имеющихся криминалистических исследований теоретического характера, а также работ по уголовно-процессуальному праву, где затрагивались отдельные вопросы анализируемой проблематики, в настоящей диссертации впервые предпринята попытка соединения классической теории судебных доказательств состязательного уголовного судопроизводства с уже имеющимися результатами научного осмысления последствий внедрения ин-
формационных и телекоммуникационных технологий в сферу уголовного судопроизводства. В результате проведенного комплексного исследования всего спектра актуальных вопросов перехода на новую информационно-коммуникационную модель доказывания сделаны конкретные выводы на док-тринальном уровне, предложены и обоснованы институциональные изменения в доказательственном уголовно-процессуальном праве, которые призваны адаптировать уголовно-процессуальное доказательственное право к потребностям противодействия преступности в информационном обществе. Кроме того, в диссертации показана несостоятельность сугубо технократических попыток модернизировать следственную модель доказательственного права.
Автором названа подлинная - гуманитарная, а не техническая цена «компьютеризации» уголовно-процессуального доказывания, что возвращает подлинным ценностям правосудия, правам человека и достоинству личности их настоящее значение. Теоретически обоснован переход к состязательной уголовно-процессуальной парадигме на новом витке научно-технического прогресса, в условиях информационного общества. Диссертантом очищены от следственной оболочки и «заново взвешены» ключевые понятия классического доказательственного права: доказательство, свойства доказательства, субъекты доказывания и т.д. и т.п. Переосмыслены и переформулированы в свете понятия электронной информации основные виды доказательств, закрепленные в УПК РФ: вещественные доказательства, иные документы, протоколы следственных действий. В целом решена проблема объединения криминалистического учения в части, относящейся к теме диссертационного исследования, с теорией состязательного уголовного судопроизводства.
Научная новизна результатов диссертационного исследования нашла свое отражение в основных положениях, выносимых на защиту: I. Положения теоретико-методологического характера 1. Правосудие основано на оценке доказательств судьей по своему внутреннему убеждению и принятию решению по совести и справедливости; оно останется таковым, несмотря на все изменения в способах общения, средствах
передачи информации, порождаемых научно-техническим прогрессом. Машина никогда не заменит судью, который уполномочен на установление фактов по делу, являющихся результатом его внутреннего убеждения. Проникновение в сферу уголовного судопроизводства информационных и телекоммуникационных технологий не изменяет основ теории судебных доказательств, имеющих своим содержанием электронную информацию, но вытесняет следственный способ формирования доказательств.
2. В условиях информационного общества познание/доказывание истины по уголовному делу остается субъектным и субъективным. В любом уголовном процессе, который будет максимально насыщен информационными и телекоммуникационными технологиями, по делу может быть установлена только вероятная истина. Стандартом ее останется отсутствие у судьи (присяжного заседателя) разумных сомнений в фактической правильности и юридическом обосновании принимаемого решения о виновности подсудимого.
3. Внедрение в доказывание информационных и телекоммуникационных технологий, использование электронной информации, компьютерной техники повышают точность и объективность знаний, но не изменяет природы судебной истины и не дают новых аргументов в пользу концепции объективной истины. Поскольку истина устанавливается человеком - судьей, постольку она остается вероятной. Компьютер, программа - это не субъекты доказывания, которые изменяют стандарты истинности процессуальных решений, а только технические средства, облегчающие деятельность по доказыванию.
4. В условиях распространения технологических способов собирания, накопления, обработки, предоставления, проверки, исследования, оценки доказательственной информации необходимо сохранить гуманистическую основу доказывания-познания особенно в том, что касается оценки и проверки доказательств. Интеллектуально-волевой аспект доказывания относится к исключительным полномочиям судьи. Судебного доказательства не может быть без человека; информация, которую не воспринимает и не понимает человек-судья, это не доказательство. Нет доказательства без участия судьи; то, что не убежда-
ет судью, то не доказательство. Убедительность есть одно из свойств судебного уголовно-процессуального доказательства. Доказательства, содержащие электронную информацию, есть те же средства убеждения, основания риторической аргументации.
5. В связи с использованием компьютера в операциях с электронной информацией, появлением новых средств коммуникации и т.п. надо ставить вопрос не о создании принципиально новой информационно-коммуникативной парадигмы доказательственного уголовно-процессуального права, а о возвращении к классическому состязательному уголовному судопроизводству на новом уровне диалектического развития социума. Информационное общество -это открытое, гражданское общество, основанное на свободном доступе к информации, свободе мнений, праве прямого голоса, открытости, толерантности, конкурентности мнений и оценок. Это все коррелирует состязательности правосудия. Принципы состязательного правосудия и судебного доказывания (открытость, непосредственность, устность, равенство сторон, оценка судьей (присяжным заседателем) по внутреннему убеждению и др.) позволяют сочетать достижения информационных технологий при установлении истины с гуманистической сущностью судопроизводства.
6. Сравнительно-правовое исследование различных правовых систем убеждает в том, что у России не может быть самобытного пути развития уголовно-процессуального законодательства. В области теории судебных доказательств и доказательственного права следует не изобретать «новое доказательственное право», а идти по пути евроинтеграции, принять международно-правовые и европейские стандарты использования «электронных доказательств», что обеспечит наилучшие условия для противодействия трансграничной киберпреступности и защиты своих национальных интересов.
7. Быстрота обработки, передачи, доступность, точность электронной информации не создают качественно нового свойства у доказательства, имеющего своим содержанием электронную информацию. В доктринальном плане электронная информация ничего нового в классическую систему судебных доказа-
тельств не вносит, ибо в основе этой системы лежит постулат об оценке судьей любых сведений по своему внутреннему убеждению, в каком бы виде и каким бы способом они ему ни представлялись. Электронная информация вполне способна восприниматься в одном из традиционных доказательств: вещественном доказательстве, заключении эксперта (специалиста), документе (протоколе). Не следует вводить нового вида «электронного доказательства» или нового источника «электронного носителя информации». Определяя понятие «доказательство», надо лишь уточнить, что сведения могут быть в виде электронной информации. В новом УПК РФ следует вообще отказаться от исчерпывающего перечня источников доказательств и общих дефиниций доказательства и доказывания. Главное, что связано с появлением электронной информации в доказывании, состоит в новом обосновании необходимости перехода от следственной (закрытой) модели доказательств и доказывания к состязательной - открытой информационной модели. В этой связи принципиально важно уравнивание сторон на получение исходного фактического материала в качестве доказательств в ходе досудебного производства.
8. Предлагается допустить во время досудебного уголовного производства собирание обеими сторонами фактических материалов путем производства гласных и негласных следственных действий, иных действий и мероприятий, которые прямо не входят в противоречие с законом. При этом правоохранительные органы сохраняют за собой исключительное право проводить следственные действия, сопряженные с ограничением конституционных прав и свобод человека и гражданина. Сторона защиты должна быть наделена правом проводить только гласные следственные действия и участвовать в производстве гласных следственных действий органа уголовного преследования. В частности, обвиняемый должен быть наделен правом самостоятельно или (и) с помощью защитника и за свой счет собирать фактические материалы для представления суду в качестве доказательств. Их следует одинаково оценивать с материалами, собранными стороной обвинения. Под фактическими материалами надо понимать все, что может служить источником или средством передачи до-
казательственной информации и гарантировать ее аутентичность и возможность верификации в судебном заседании. Если фактические материалы составляют материалы полицейского расследования, проводимого под руководством прокурора, которые содержат результаты гласных и негласных следственных действий, то это будет уголовное дело обвинения, если это результаты адвокатского расследования, это будет дело защиты.
9. Проверяемость (верифицируемое^) является основополагающим свойством доказательства, содержащего электронную информацию. В отношении информации, составляющей содержание электронных доказательств, всегда должна существовать возможность ее идентификации и аутентификации, то есть проверки целостности и неизменности информации на электронном носителе. Каждая сторона обязана предоставить суду информацию о происхождении своих доказательств, если в этом возникает необходимость. Новые информационно-технологические возможности по верификации доказательства, содержащие электронную информацию, позволяют сделать вывод о том, что информационное содержимое «переросло» следственную - письменную форму и отрицает ее. Монополия протокола следственного действия должна быть разрушена, этот источник доказательства должен быть признан альтернативным способом фиксации хода и результатов следственного действия (гласного или негласного).
10. Следует предусмотреть свободу выбора способов фиксации хода и результатов действия по получению доказательственной информации, оставив в качестве одного из таковых письменный протокол. Как гласные следственные действия, так и любые иные действия, направленные на получение доказательств по делу, позволяют получить субъекту доказывания фактический материал, в том числе путем составления протокола в письменном ввде. Письменные протоколы наряду с видео-, аудиозаписью на электронных носителях, допускаются в качестве доказательств, если они способны подтверждать факты по делу.
10.1. Не должно быть принципиальной разницы между следственным протоколом и любым иным документом, составляемым должностным лицом органа правоохранительного органа в связи с производством по уголовному делу, если он предназначен для фиксации доказательственной информации. Это все фактические материалы досудебного уголовного (полицейского) расследования, которые могут быть представлены суду на переносных электронных носителях информации или через телекоммуникационные каналы связи. В письменном, распечатанном виде должны быть предоставлены только основные итоговые процессуальные документы, прежде всего связанные с передачей дела в суд.
10.2. На переходный период предлагается установить альтернативный режим фиксации хода и результатов гласного или негласного следственного действия по получению доказательственной информации: сохранить письменный способ, но наряду с ним допустить фиксацию исключительно техническими средствами. Фактические данные, полученные таким путем, можно сохранять в бездокументарном виде и распечатывать только в случае необходимости (по требованию (1) со стороны процессуального противника, когда иным путем невозможно или затруднительно обеспечить его права на надлежащее выполнение своей процессуальной функции, или (2) суда, если это важно для отправления функции правосудия).
10.3. Протокол следственного действия (гласного или негласного) не может иметь самостоятельного доказательственного значения, потому что это производный источник (документарный) по отношению к той информации, которая лично воспринята лицом, производящим следственное действие, - следователем или адвокатом-защитником или другим субъектом досудебного уголовного производства. Показания лица, составившего протокол или сделавшего аудиозапись, должны считаться первичным доказательством, а протокол и иные фактические материалы, зафиксированные лицом по результатам личного восприятия «следов преступления» в ходе следственного действия, есть производный источник. Следователь как и любой иной субъект досудебного уголов-
ного производства, проводивший сбор доказательств, сообщает суду сведения о следах преступления в устной форме, путем дачи показаний и подкрепляет их демонстрацией видеозаписи действий и обнаруженных следов преступления, записанных на электронном носителе информации, или письменным протоколом, равно как и другими допустимыми фактическими материалами. В совокупности с показаниями участников действия, видеозапись образует единый комплексный доказательственный факт. Что же касается личных доказательств, то они по общему правилу должны формироваться только в ходе судебных допросов сторонами лица, осведомленного о фактах; видео- или аудиозапись показаний как производное доказательство может воспроизводиться в суде только в специально предусмотренных законом случаях.
10.4. Институт документирования должен быть реформирован с учетом понятия электронного документа. Документированию в письменном виде как несовершенному способу фиксации доказательственной информации предлагается альтернатива в виде электронного документа - видео- или аудиозаписи в цифровом формате, передаваемой суду через телекоммуникационные сети в виде файла или на переносном электронном носителе информации.
10.5. Предложено нормативно уравнять с протоколами следственных действий иные документы, составляемые субъектами досудебного производства в связи с фиксацией хода и результатов проведенных ими следственных действий, имеющих доказательственное значение. Под понятие документа (электронного) могут быть подведены любые документы, содержащие доказательственную информацию: протоколы следственных действий (гласных и негласных), заключение эксперта (специалиста), иные документы, получаемые участниками уголовного производства, заинтересованными в исходе дела. Обе стороны вправе фиксировать полученные ими сведения об обстоятельствах дела для защиты ими своих позиций и правильного разрешения уголовного дела судом любым способом, который позволит подтвердить аутентичность представляемой ими суду информации и верифицировать ее. Любой способ документа-
рования допустим, если он обеспечивает надежность сохранения и передачи доказательственной информации.
11. «Электронные вещественные доказательства» - это материальные носители электронной информации о доказываемых фактах, явлениях, процессах в информационной среде Интернет, телекоммуникационных каналах связи, а также электронные документы или объекты, которые объективно, то есть по своему происхождению, месту и времени обнаружения, свойствам, признакам, имеющихся в них информационных и материальных следах, связаны с событием, ставшим предметом уголовного расследования, и соответственно способные служить средствами к обнаружению преступления, установлению преступника или оправданию невиновного, опровержению либо подтверждению обвинения. Вещественными доказательствами могут быть признаны полученные в результате совершения преступления деньги, ценности, иное имущество и документы, подтверждающие право на него, существующие в электронном виде: ценные бумаги в бездокументарной форме, электронные деньги и т.п.
11.1. Электронными вещественными доказательствами могут выступать не только материальные носители электронной информации, но сама электронная информация, ставшая результатом преступного действия, сгенерированная в информационной среде как след преступления, то есть информация, образовавшаяся в ходе и результате совершения преступления, а не в связи с коммуникацией в ходе уголовного производства между участниками процессами. В отличие от обычного вещественного доказательства электронное вещественное доказательство - беспредметно, нематериально, ибо это информационный объект, несущий компьютерно-технический след, оставленный преступлением в информационной среде.
11.2. В определении природы электронного доказательства посредническая роль компьютера и операций по кодированию и раскодированию информации, равно как и посредничество эксперта, специалиста со специальным оборудованием при прочтении информации, имеющейся на объекте, существенного значения не имеет.
11.3. Вещественные электронные доказательствами образуются объективно событием преступления, выступают как следы преступления, а не создаются специально для передачи информации о фактах. Электронное вещественное доказательство — это первоначальное доказательство, а любой документ в принципе является производным личным доказательством. Поэтому вещественные электронные доказательства отличаются от электронных документов своей незаменимостью и уникальностью: изменения, произошедшие с ним, связаны с преступлением и не могут быть воспроизведены заново.
12. Противоречия в понимании состояний «доказательства» на различных этапах его формирования, «уровней доказывания», дифференциации досудебных и судебных доказательств снимаются через понятия «фактические материалы» и «судебные доказательства». Фактические материалы - это совокупность носителей информации, включая электронные носители информации, которые представляются суду и служат источником для судебных доказательств. Ход и результаты досудебного уголовного производства составляют фактические материалы, то есть совокупность материальных носителей электронной и иной информации, с которых она может быть передана (представлена) суду и верифицирована, или же содержит указание на объект, процесс, среду, откуда участники судебного процесса могут ее непосредственно извлечь, получить и воспринять. Судебное доказательство образуется из сведений, содержащихся в фактических материалах путем производства судебных следственных действий. Доказательство может быть судебным и больше никаким, поскольку в его образовании всегда должен участвовать судья. Досудебная деятельность сторон по собиранию фактического материала не входит в состав судебного доказывания, если в ней не участвует следственный судья.
13. Институт допустимости в свете доказательств, содержащих электронную информацию, должен быть пересмотрен путем отказа от ее следственных гарантий в пользу технических гарантий верифицируемое™ и полезности доказательства: полезность электронной информации «сильнее» допустимости. Если информация позволяет установить истину по делу и судья удостоверяется в
том, что не были допущены прямо установленные в законе запреты при ее получении, а допущенные нарушения могут быть исправлены в ходе справедливого судебного разбирательства, то он допускает ее в качестве доказательства юридически значимых фактов по делу. Допустимость электронных носителей информации, электронной информации определяется возможностями субъекта, представляющего ее в качестве доказательства, подтвердить суду ее аутентичность путем представления сведений о цепи законных владений.
14. Информационно-коммуникативная модель состязательного правосудия - это максимальная свобода сторон в получении фактических материалов при соблюдении базовых стандартов справедливого судебного разбирательства. Современные информационные, телекоммуникационные технологии содействуют двоякого рода дедифференциации и деформализации досудебного доказывания. Во-первых, они ведут к снятию различий между оперативно-розыскной деятельностью и предварительным расследованием. Во-вторых, они выравнивают по юридической силе результаты официального уголовного расследования и результаты адвокатского расследования в виде фактических материалов стороны. Прокурорско-полицейское расследование, а также адвокатское производство (досье) с субсидиарным участием следственного судьи составляют оптимальную информационно-коммуникационную модель досудебного доказывания. Подлежат устранению во многом искусственные барьеры между следствием, дознанием и оперативно-розыскной деятельностью для повышения эффективности уголовного преследования и достижения максимально высокой степени достоверности по делу. Собирать доказательства органы публичного уголовного преследования должны быть уполномочены посредством производства как гласных, так и негласных следственных действий с момента получения сообщения о преступлении в виде фактических материалов уголовного дела обвинения.
15. Предложена электрофикация досудебного доказывания как информационно-коммуникативная модель реформы предварительного расследования. К электрофикации ведет создание «электронного правительства», а значит и элек-
тронной обвинительно-следственной власти, как составной части государственной ветви исполнительной власти, а вместе с тем перевод административных услуг населению, к которым можно отнести и деятельность по борьбе с преступностью в электронную сферу. Введение элементов «электронного правосудия» также служит замене письменного документооборота на бездокументарный обмен информацией между различными ветвями власти. Ввиду «элек-трофикации» коммуникации-доказывания следственная форма получения «готовых» доказательств в ходе предварительного расследования утрачивает смысл. Деятельность сторон по получению фактического материала выводится за пределы судопроизводства и трактуется не как доказывание, а как подготовка (фактического материала) к судебному состязательному устному доказыванию. Таким образом, при наличии отлаженной системы электронного документооборота доказательственная информация может получаться, храниться и передаваться по телекоммуникационным каналам связи в бездокументарном виде. Всеобщая компьютеризация всех звеньев системы уголовной юстиции приведет к бездокументарному обмену электронной информации и передачи ее суду, но при сохранении традиционного уклада судоговорения.
II. Положения юридико-технического характера
1. Предлагается закрепить следующую норму в УПК РФ о фиксации хода и результатов гласного или негласного следственного действия, проведенного следователем или защитником (обвиняемым): «1. Ход и результаты гласных и негласных следственных действий фиксируется любым способом в материалах уголовного дела или материалах, собираемых стороной для представления суду, в том числе путем составления протокола по правилам настоящего Кодекса. 2. Протоколы следственных действий, допускаются в качестве доказательств наряду с видео-, звукозаписью следственных действий на электронных носителях информации. 3. Протоколы, наряду с любыми иными документами или носителями информации, служат доказательством фактов, если иное не будет доказано противоположной стороной».
2. Разработана следующая правовая дефиниция документа как источника доказательства: «Документом считается любой предмет (материальный носитель), в котором информация запечатлена в символическо-знаковой форме (текста) или (и) в виде фото-, кино-, видео-, звуко- или иной записи или их сочетания, с применением кодов, шифров, автоматической (машинной) регистрации либо других технических средств, для передачи во времени и пространстве в целях общественного использования или хранения, с реквизитами, позволяющими установить аутентичность такой информации, понять ее смысл, а в установленных законодательством Российской Федерации случаях, определить ее источник и происхождение».
3. Целесообразно закрепить в УПК РФ статью «Документы, имеющие доказательственное значение» следующего содержания: «1. Документ как доказательство - это любые сведения независимо от способа их представления, зафиксированные на любом материальном объекте с реквизитами, позволяющими идентифицировать данные сведения, если они имеют значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу. 2. К документам могут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, полученные, истребованные или представленные в порядке, установленном настоящим Кодексом или другими нормативными актами, не противоречащими общему смыслу настоящего Кодекса. 3. Любой документ по требованию стороны допускается в качестве доказательств, если изложенные в нем сведения имеют значение для установления фактов, имеющих существенное значение при условии известности его происхождения, а его содержание доступно верификации. Всякий документ допускается в качестве доказательства судом, если сторона может предоставить возможность допросить в качестве свидетеля лицо, обнаружившее/создавшее его или (и) у которого он хранился до представления в суд. 4. В случае невозможности изъятия и передачи способом, обеспечивающим аутентичность электронной информации материального носителя этой информации или ввиду отсутствия такого носителя, изготавливается копия документа, которая приобщается к материалам уголов-
ного дела по правилам настоящего Кодекса. 5. В исключительных случаях, обусловленных техническими причинами, документ может быть представлен суду в виде электронной информации, находящейся в телекоммуникационном канале сети Интернет. 6. Документ может одновременно являться вещественным доказательством по уголовному делу, если он обладает признаками вещественного доказательства, указанными настоящим Кодексом. 7. Документы приобщаются к материалам уголовного дела и хранятся в течение всего срока уголовного производства. 8. По ходатайству законного владельца изъятые и приобщенные к уголовному делу документы или их копии могут быть переданы ему во временное пользование».
4. Предложено внести в УПК РФ следующие нормы о вещественных доказательствах:
«Следы преступления, оставленные в информационной среде Интернета, находящиеся в телекоммуникационных каналах связи, в случае надлежащего копирования, позволяющего подтвердить их аутентичность в суде, могут быть признаны вещественными доказательствами».
«В ходе рассмотрения дела по существу допустимыми являются только те вещественные доказательства, аутентичность которых подтверждается документально, а также допросами лица, обнаружившего/создавшего их или (и) у которого они хранились до представления в суд».
5. Следует закрепить в УПК РФ статью «Машинное сопоставление и передача персональных данных» следующего содержания: «1. Если имеются достаточные данные о совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, то персональные данные о лице, предположительно его совершившем, которые соответствуют определенным проверочным признакам, указывающим на него, могут быть машинным способом сопоставлены с другими данными, чтобы исключить непричастных к совершению преступлению лиц или установить лиц, которые соответствуют иным, существенным для следствия проверочным признакам. 2. Решение может быть принято или согласие на производстве данного действия может быть отдано прокурором только в том случае, если исследова-
ние обстоятельств дела или установление места пребывания подозреваемого, обвиняемого другим способом невозможно или значительно затруднено. 3. Для указанной в части 1 настоящей статьи цели орган, накапливающий данные, должен выделить из баз данных необходимые для сопоставления сведения и передать их следователю. 4. Если фактические данные, которые должны быть переданы, могут быть отделены от иных данных лишь ценой несоразмерных усилий, то по распоряжению органа, проводящего сопоставление, должны быть переданы и иные сведения, необходимые для целей правосудия. 5. По требованию прокурора орган, накапливающий данные, должен оказать поддержку органу, проводящему сопоставление. 6. Машинное сопоставление персональных данных допускается для установления места нахождения лица, которое разыскивается в целях привлечения к уголовному преследованию в связи с подозрением в причастности к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, предотвращения нового тяжкого преступления или исполнения наказания».
6. Целесообразно нормативно закрепить положение о том, что на органы уголовного преследования возлагается задача выявления, расследования и раскрытия преступлений, изобличения лиц, их совершивших, путем проведения гласных и негласных следственных действий и иных не запрещенных законодательством Российской Федерации и международно-правовыми актами действий, в том числе с использованием видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемки, а также иных носителей информации, получаемой, представляемой, передаваемой в любом виде и способом, позволяющим подтвердить на суде ее аутентичность.
7. Нормативное закрепление должны получить следующие положения, касающиеся производства досудебного уголовного расследования:
«Ход и результат негласного следственного действия фиксируется с помощью технического средства или в протоколе в соответствии с настоящим Кодексом».
«Лицо, проводившее негласное следственное действие, обязано по решению суда дать показания об обстоятельствах его проведения и полученных результатах».
«Лица, которые проводили негласные следственные действия или были привлечены к их проведению, могут быть допрошены как свидетели. Допрос данных лиц может происходить с сохранением тайны сведений о них и с применением в отношении них соответствующих мер безопасности, предусмотренных законом».
«Протоколы негласных следственных действий, аудио-, видеозаписи, фотоснимки, полученные с помощью применения технических средств, другие материалы, изъятые во время их проведения, могут быть использованы при доказывании на тех же основаниях, что и результаты проведения других следственных действий во время досудебного уголовного расследования».
8. Нормативное закрепление должно получить следующее положение принципиального характера, касающееся использования электронной информации в судебном разбирательстве по уголовному делу: «Решение суда может быть основано лишь на тех доказательствах, которые были непосредственно получены из первоисточников и исследованы в судебном заседании. Каждая из сторон обязана по требованию процессуального противника или суда открыть источник происхождения сведений, представляемых ею в качестве доказательств, и доказать отсутствие неправомерного вмешательства в содержание этих сведений во время владения ее источником. При необходимости доказывающим должна быть предъявлена не вызывающая разумных сомнений цепь законных владений электронной информации, которой придается доказательственное значение по делу».
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что разработанные диссертантом концептуальные положения образуют единую теоретическую модель уголовно-процессуального доказывания для нового УПК РФ, отвечающего потребностям информационного общества в эффективном противодействии преступности, включая преступность в сфере высоких технологий.
Результаты проведенного анализа позволили обосновать общетеоретическую значимость исследования, обобщить современные научные взгляды на основные положения предлагаемой теоретической модели в целях разработки понятия ее объекта, раскрытия особенностей предмета, определения системы, задач и методов.
Диссертация стала составной частью новой теории судебных доказательств в условиях информационного общества, модернизации и оптимизации уголовно-процессуальной деятельности, отвечающей условиям прогрессивного развития России. Автор участвовал в разработке доктринальной модели уголовно-процессуальных - судебных доказательств и способствовал созданию информационной составляющей проекта реформы досудебного уголовного производства4. Научные результаты исследования позволяют увидеть взаимосвязь процессов информатизации и демократизации в области уголовного судопроизводства, а также неизменную гуманистическую сущность судебного доказывания и правосудия, что в свою очередь ведет к выводам практического характера относительно универсализации стандартов и процедур доказывания по уголовным делам.
Практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы для дальнейшего совершенствования уголовно-процессуального законодательства, ведомственного правотворчества. Сделанные диссертантом предложения по оптимизации механизма уголовно-процессуального регулирования стали очередным шагом к созданию нового УПК РФ, а также формированию современной уголовной политики противодействия преступности с использованием компьютерных технологий.
Сформулированные в диссертационном исследовании рекомендации могут использоваться в ходе осуществления практической деятельности правоох-
* См.: Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ [Электронный доступ]. URL: http://www.iuaj.net/node/1766
ранительных органов по раскрытию и расследованию преступлений в сфере информационных технологий.
Диссертация содержит материал, который можно использовать для углубленного изучения курса «Уголовно-процессуальное право России», «Теория уголовно-процессуальных доказательств», «Расследование преступлений в сфере компьютерной информации и высоких технологий», при переподготовке и повышении квалификации дознавателей, следователей, сотрудников прокуратуры, при подготовке учебно-методических пособий, монографий.
Апробация работы и внедрение результатов исследования. Результаты диссертационного исследования проверялись и апробировались по следующим направлениям:
обсуждались на кафедре уголовно-правовых дисциплин юридического института Московской академии экономики и права;
докладывались на 17 международных, 8 всероссийских и 7 межвузовских и региональных научно-практических конференциях (Воронеж - 2013; Дзержинск - 2014; Краснодар - 2013, 2014; Москва - 2012, 2013, 2014, 2015; Нижний Новгород - 2014; Орел - 2014; Пермь - 2007, 2008, 2011, 2012, 2013, 2014; Сыктывкар - 2014; Тюмень - 2013; Челябинск - 2014 и др.);
изложены в 90 основных научных работах автора: в 2 монографиях, 1 научном издании, 9 учебных пособиях и методических рекомендациях, 78 научных статьях, в том числе 24 статьи в ведущих рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК для опубликования основных результатов диссертационных работ, представленных на соискание ученой степени доктора наук;
внедрены в учебный процесс Пермского государственного национального исследовательского университета, Южно-Уральского государственного национального исследовательского университета, Краснодарского университета МВД России, Московской академии экономии и права, Нижегородского академии МВД России, Пермского института ФСИН России;
внедрены в практическую деятельность Пермского краевого суда, Главного управления МВД России по Пермскому краю, Следственного управления Следственного комитета России по Пермскому краю.
Структура работы обусловлена ее темой, целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих девять параграфов, заключения, библиографии, приложений.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность выбранной темы исследования, раскрывается степень научной разработанности проблемы, определяются цели и задачи, объект и предмет исследования, раскрываются методология, эмпирическая и теоретическая основы, показывается научная новизна работы, перечисляются положения, выносимые на защиту, характеризуется теоретическая и практическая значимость диссертации, приведены сведения об ее апробации.
Глава первая - «Теоретико-методологические предпосылки для ревизии современной доктрины уголовно-процессуального доказывания» состоит из трех параграфов.
В первом параграфе - «Парадигмы уголовно-процессуального доказывания» анализируются исходные - мировоззренческие, идеологические предпосылки для формирования авторской позиции по предмету исследования.
Анализу подвергаются воззрения относительно типологии уголовного процесса и лежащие в его основе информационно-коммуникативные модели. Автор присоединяется к созданной профессором A.C. Александровым концепции диспозитива доказывания, в основе которой лежат типы публичного речевого общения: устный, письменный, а также «бездокументарный». Состязательная парадигма - это модель судебного познания фактов, и ее принципиальные правила касаются регулирования судебного дискурса (устной речи), в то время как следственную парадигму характеризуют правила письменного документооборота (протоколирование, письмоводительство).
Развитие правового механизма, регулирующего доказывание в уголовном процессе, происходит по общим закономерностям, одной из них как раз и является переход от постиндустриального общества к информационному обществу и возврат на новом технологическом уровне к прямому, устному сообщению участников коммуникации-доказывания посредством информационно-телекоммуникационных сетей.
Новые информационные технологии способны сделать более конкурентным состязательный процесс. Ключевым остается человеческий фактор и фактор юридикализации рече-мысле-деятельности, направленной на разрешение уголовно-правового спора. В центре правосудия был, есть и должен оставаться судья (присяжный заседатель). Информационные технологии существенным образом преобразовали документооборот, повлияли на визуализацию следов преступления, но они не могли и никогда не смогут проникнуть в сознание преступника; субъективная сторона преступления всегда должна оставаться предметом познания судьи путем интроспекции. Поэтому внедрение информационных технологий неизбежно изменит характер подготовки фактических материалов сторонами и представления их суду, но не скажется на их оценке судьей в судебном заседании.
Если технологизации подлежат приемы и методы досудебного уголовного производства: выявление, раскрытие, расследование преступления, то судебное следствие должно оставаться по существу неизменным, то есть оно должно по-прежнему определяться принципами непосредственности, гласности, уст-ности, состязательности и пр. Внедрение видео-конференцсвязи, применение мультимедийных средств презентации электронных доказательств не меняет природы судоговорения - устной речи, через которую проговариваются, и тем самым «объективизируются» факты.
Суть европейской христианской модели судебного доказывания заключается в том, что человека должен судить только человек. Человеческое правосудие несовершенно в том плане, что ему недоступна абсолютная - чистая истина. Однако его совершенство в том, что ему доступны справедливость и правда.
Так что остается неизменной в основе своей идеологическая и речевая основа уголовного правосудия, а вместе с тем и всего уголовного судопроизводства. Оно было, есть и будет (в информационном обществе) в своей природе «человеческим», гуманистическим, основанным на сострадании и справедливости.
В современных технологиях доказывания в уголовном судопроизводстве повышенное внимание законодателя придается обеспечению прав личности. Это проявилось через разработку тематик «законности», «допустимости доказательств», установление нового типа формализма в доказательственном праве: «бумажных гарантий» прав личности. Но стремление к обеспечению прав человека и гражданина в условиях следственного процесса имеет и обратную сторону: оно приводит к формализации доказательственного права, обрастанию процедур доказывания бесполезными (с познавательной точки зрения) формальностями в виде запретов, ограничений и пр. Самый яркий из них - запрет, сформулированный в статье 89 УПК РФ. Этот запрет стал анахронизмом ввиду унификации средств получения, фиксации, копирования, передачи элеюронной информации, имеющей доказательственное значение.
Рационализация доказывания, процессуальная экономия, целесообразность ведут к такому феномену, как разграничение досудебного и судебного доказывания. Внедрение новых информационных технологий объективно ведет к упрощению, рационализации, автоматизации досудебного доказывания как деятельности по формированию «фактического материала», из которого в суде будут экстрагированы судебные доказательства. В этом состоит предпосылка к «обесформливанию» досудебного уголовно-процессуального доказывания.
Во втором параграфе - «Концепция истины как ядро парадигмы уголовно-процессуального доказывания» - проблематика информатизации уголовно-процессуального доказывания освещена в контексте противостояния различных концепций истины в уголовном процессе.
Когнитивная модель доказывания в значительной мере, если не главным образом, зависит от мировоззренческого выбора в пользу той или иной концепции истины и свойственного ей метода познания. В настоящее время, очевидно
ввиду переходности, переживаемого момента, вопрос о выборе концепции уголовно-процессуальной истины стал определяющим.
Автор критикует концепцию «объективной истины», которая в последнее время стала символом консервативного, реакционного наступления на либеральные завоевания судебной реформы. Проблема, по мнению диссертанта, состоит не в правильности знания и не в отрицании необходимости установления истины, а в процессуальной технологии доказывания, системе властных отношений между субъектами доказывания. Порочность концепции объективной истины и основанной на ней информационно-коммуникативной системы состоит в том, что она противоречит основам правового государства и гуманистической сущности правосудия, ставит под угрозу права человека и гражданина. Кроме того, у нее нет иммунитета против технократического перерождения уголовного правосудия, скорее она даже благоприятствует замещению интеллектуальных и волевых элементов доказывания машинным производством.
В параграфе показывается ложность постулата о том, что следователь-судья (в зависимости от стадии) проводит «всестороннее, полное и объективное расследование», тем самым собирает, закрепляет, проверяет и оценивает доказательства («формирует доказательства»), а потом принимает на их основе решение - устанавливает объективную истину. Порочность этой модели в монополизме различных властей государства (судебной и исполнительной) на производство доказывания по делу и опасности произвола, который скрывается риторикой об объективности, устанавливаемой таким путем истины.
Вместо концепции объективной истины, по мнению автора диссертации, надо развивать концепцию судебной истины. Методологический потенциал концепта «судебной истины» вполне раскрывается в практике использования электронных доказательств. При использовании в доказывании электронных доказательств отсутствие референта в объективной реальности очевидно. Находящиеся в компьютере лог или программа-вирус, из которых получают сведения о преступлении, не являются объективной реальностью. Они относятся к виртуальной реальности, в которой знаки (цифры, символы) являются самой
реальностью, их согласованность является залогом её существования или бесконфликтного протекания5.
Факты сознания, элементы мыслительной деятельности и факты физического мира (то есть реальные обстоятельства) - это не одно и то же. Факт физического мира может произойти, но сторона может не убедить судью в его наличии по правилам уголовно-процессуального доказывания. Тогда факта в процессуальном смысле не возникает. Когда факта сознания у судьи не возникает, он не может быть зафиксирован и оценён в судебном решении. Судебные факты являются продуктом рече-мысле-деятельности судьи. Только из того, что понимает правоприменитель - судья, формируются судебные факты, включая главный факт о виновности или невиновности обвиняемого по предъявленному обвинению (элементы состава преступления), а также второстепенные доказываемые факты, составляющие в совокупности предмет доказывания в данном уголовном деле.
Судебная истина - это предположение судьи о существовании или несуществовании в реальности события, ставшего предметом доказывания. Это предположение высокой степени вероятности основывается не на познанной ими «объективной истине», а на отсутствии у судьи «разумных сомнений» в том, что утверждается в обвинительном приговоре. Так что суд устанавливает не абсолютно достоверное знание о реальности, а вероятное, но вместе с тем единственно возможное в данной юридико-познавательной ситуации.
Проблема перехода к новым информационным технологиям в досудебном доказывании носит не столько технический, сколько институциональный, идеолого-методологический характер. Тема об электронных доказательствах побуждает к пересмотру сложившихся следственных представлений о доказательствах и доказывании. Предлагается не просто дополнить УПК РФ нормами,
5 Это характерно не для всех электронных доказательств, а только для тех, которые носят исключительно виртуальный характер (логи, данные компьютерного реестра, интернет-страницы). Информация, имеющаяся внутри лога, компьютерного реестра, должна согласоваться с другой информацией. С объективной реальностью она не согласуется.
регулирующими и использование этого вида доказательств (следователем и судом), а системно подойти к реформе доказательственного права. Автор приходит к выводу о необходимости пересмотра следственных стереотипов на формирование доказательств, ибо они ориентированы на получение и формирование доказательств почти исключительно следственно-судебными органами. В то же время природа электронной информации такова, что она открыта, доступна для всех, что во многом уравнивает возможности субъектов в получении этой информации, независимо от того, имеются ли у них властные полномочия или нет. Отечественное доказательственное право должно быть адаптировано к использованию электронной информации и отказаться от традиционного протоколирования как основного средства фиксации доказательств должностными лицами.
Подводится методологическое обоснование под тезис о деформализации доказывания6, которая неизбежна ввиду развития информационных технологий, создания электронного правительства, а соответственно и обвинительно-следственной власти, которая проводит выявление и раскрытие преступлений путем перевода функций государства в электронную сферу, в том числе функций уголовного преследования, предварительного расследования в том, что касается информационных процессов. Но чтобы перевести процесс познания-удостоверения, каковым является доказывание, в бездокументарную форму, надо заменить устаревшие элементы доктрины уголовно-процессуального доказывания.
В параграфе третьем - «Форма уголовно-процессуального доказывания и формирование доказательства» - в концептуальном виде определяется значение уголовно-процессуальной формы для образования судебного доказательства из электронной информации; обосновывается неизбежность перехода
6 Понимаемая как отказ от следственной-письменной формы доказывания-удостоверения фактов.
к состязательной уголовно-процессуальной форме производства доказывания в информационном обществе.
В качестве исходного посыла диссертантом развивается тема о значении формы для состоятельности (допустимости в широком смысле) доказательства. Обосновывается тезис о том, что уголовно-процессуальная (юридическая) форма дает содержанию - информации способ бытия в доказывании - в виде доказательства. По мнению автора, процесс разложения формы доказательственного права, закрепленной в разделе 3 УПК РФ, зашел слишком далеко, чтобы его остановить. Назрели перемены качественного характера, о которых и говорится в параграфе.
Сами по себе информация, истина - объективны и разумны, но в сфере уголовного процесса (в юридическом плане) их образует только форма. Форма доказательна, не менее чем содержание. Электронная информация, как и «любые сведения», о которых говорится в части 1 статьи 74 УПК РФ, будет убедительной и доказательной только при наличии допустимой - уголовно-процессуальной формы.
По мнению диссертанта, конкретную реализацию методологического потенциала концепта «состязательности» можно показать на примере формирования доказательства из электронной информации. «Объективной реальностью» здесь выступает поток цифровых данных, которые не являются по своей природе юридическими. Чтобы ввести их в уголовный процесс необходимо осуществить процедуру их перевода с языка цифр и компьютерных символов на юридический язык. По окончанию такого перевода изменяется возможность их восприятия субъектами, их оценки по внутреннему убеждению. Компьютерные цифровые данные сами по себе непонятны, они не могут убедить судью. Судью может убедить их перевод, сделанный на язык уголовно-процессуального права, понятный ему и иным субъектам доказывания. Не цифровые данные, а «юридическая терминология, юридическая техника, в широком смысле строй юридического языка определяют горизонт понимания судьи, на который и ориентируются субъекты доказывания, используя электронную информацию в ка-
честве средства доказывания. Таким образом, роль «языка уголовного судопроизводства» не в том, чтобы просто «документировать», а в том, чтобы моделировать, конструировать процессуально-правовой аналог объективной реальности. Никакие высокие информационные технологии не позволят гарантировать установление «объективной истины» в соответствии со стандартами, принятыми в точных науках7, и изменить языковую, когнитивную сущность истины.
Доказательство - это информация (электронная), смысл которой проинтерпретирован субъектами доказывания на языке уголовно-процессуального права; только став «процедурным знанием», электронная информация может быть оценена судьей как доказательство. В условиях следственного процесса потенциал информационных технологий может быть искажен - направлен против человека. Ограничения инквизиционного порядка работы с доказательствами, имеющими своим содержанием электронную информацию, состоят в необходимости их обязательного перевода на язык протоколов, с одновременным вероятным искажением их смысла и возможностью злоупотреблений со стороны сотрудников правоохранительных органов. Возрастают возможности предвзятой модификации информации, предоставление ее суду только в части, выгодной обвинению. Сторона защиты, не имея возможности проверить первоисточник электронной информации, самостоятельно получить и представить в ответ своё доказательство, оказывается в неравном положении со следователем, формирующим обвинительное доказательство, в том числе с помощью эксперта (специалиста).
Гносеологическое значение состязательности состоит в потенциальной возможности сравнения независимым судьей различных позиций и трактовок доказательственных фактов, образуемых из информации, содержащейся в фактических материалах («электронных носителях информации»). Ведь само по себе наличие сведений - на любом носителе, в любой форме - ничего не дока-
7 По той причине, что субъективная сторона преступления всегда предполагает обращение к личным - субъективным источникам информации и субъективной же их оценке.
зывает и ничего не опровергает. То же утверждение справедливо и для ситуации, когда сведения отсутствуют (значимое отсутствие). Судья оценивает смысл сообщаемой ему информации о каком-то обстоятельстве и делает вывод о ее значимости в ходе истолкования ее с разных сторон, конкурентно способными субъектами (например, специалист со стороны защиты), через смену контекстов.
Главным предметом критики становятся два канона советской доктрины: во-первых, канон о «процессуальности» досудебного производства и, соответственно - возможности «формирования доказательства» без суда во время предварительного расследования; во-вторых, канонический запрет на использование в качестве доказательств результатов ОРД. Обосновывается необходимость дифференциации другого рода: (1) судебного доказывания и (2) деятельности сторон по собиранию и подготовке к представлению в суде «фактических материалов», содержащих сведения, предположительно имеющих доказательственное значение, для правильного разрешения юридического вопроса или уголовного дела. По мнению диссертанта, образование доказательства на основе электронной информации имеет досудебный и судебный этапы (циклы); причем без судебной составляющей процесс образования доказательства из электронной информации, находящейся в материалах дела (защиты или обвинения), является незавершенным и, соответственно, не может конституировать фактическую сторону решения судьи. Критикуется трактовка понятия «формирование доказательства», при которой понимаются различные операции по машинной обработке электронной информации: нельзя относить к доказыванию работу компьютера по определенной программе; образование судебного доказательства на основе электронной информации происходит благодаря деятельности субъектов доказывания.
Новые возможности, предоставляемые информационными и телекоммуникационными технологиями для верификации электронной информации, которая получена любым субъектом досудебного уголовного производства посредством гласных или негласных следственный действий, качественно меняет
удостоверительный аспект доказывания в уголовном процессе. Становятся второстепенными следственные гарантии достоверности, допустимости доказательства, что влечет отказ от обязательной следственной формы подготовки материалов уголовного дела и допущение двусторонней равноправной деятельности субъектов познания, способных самостоятельно получать и представлять суду доказательственную информацию. Это в свою очередь сопряжено с пересмотром стандартов доказательства и доказывания, разработкой конкретных предложений по изменению доказательственного права России и структурной реформой уголовного судопроизводства.
Глава вторая - «Информационно-технологические предпосылки для реформы современной модели уголовно-процессуального доказывания» - оодержит три пат раграфа.
Параграф первый - «Электронные доказательства» в нормативной системе уголовно-процессуальных доказательств» - развивает намеченные в первой главе направления пересмотра базовых понятий доказательственного права в свете электронной информации и информационных технологий.
Прежде всего ревизии подвергается нормативная система уголовно-процессуальных доказательств в виде «иных документов», «протоколов следственных действий», «вещественных доказательств». Делается попытка освободить ее от смысловых наслоений следственной доктрины. В концептуальном плане ставится проблема о замене в уголовном процессе письменного документооборота на электронный, «бездокументарный». По мнению автора, развитие информационных технологий неизбежно приведет к этому и никакие соображения об особой (официальной) природе уголовного судопроизводства и только ему присущих гарантиях доказывания (в виде письменных документов) не убедительны. В связи с этим обращается внимание на бюррократизацию современной правоохранительной деятельности8, что свидетельствует о ее деграда-
По данным опросов работников органов предварительного расследования, доказательственную и просто полезную информацию содержат только 25-30% документов,
ции и уходе от решения наиболее значимых для общества задач, каковой является борьба с преступлениями в сфере компьютерной информации и другими видами преступлений с использованием информационных и телекоммуникационных технологий.
Критикуется концепция аналогии электронного и традиционного (бумажного) документа, которая мешает правильному пониманию сути формирования доказательства на основе электронной информации и созданию новой информационно-правовой модели досудебного уголовного производства. Электронная информация не создается с помощью алгоритма, заданного программой, а кодируется и декодируется. Электронный документ создается не машиной, а человеком посредством машины (компьютера). Для электронного документа, как и любого документа, принципиально важным моментом остается авторство. Поскольку источником сведений применительно к любому документу, в том числе электронному, выступает автор документа, постольку обращение к автору как первоисточнику в случае возникновений сомнений в аутентичности документа является естественным при проверке данного доказательства.
Электронный документ служит родовым понятием для протоколов, иных документов. Под электронный документ, имеющий доказательственное значение, составляемый в связи или без связи с уголовным производством, подпадают в равной степени как материалы полицейского, так и адвокатского расследования, в которых содержатся соответственно обвинительные или оправдательные доказательства. В условиях равенства сторон в получении доказательств электронные документы с доказательственной информацией, составленные участниками уголовного производства, подлежат представлению в суде и исследованию в условиях состязательности. При этом переводу электронного
находящихся в уголовном деле. Остальные документы содержат переписку должностных лиц правоохранительных органов между собой и другими участниками процесса, а также разного рода отчеты о соблюдении прав участников процесса. По оценкам правоприменителей интенсивность документооборота растет по нарастающей, без какой-либо пользы для раскрытия преступлений (с этим согласились 83% опрошенных следователей и дознавателей).
документа в письменный вид и удостоверение его идентичности традиционными средствами (участием понятых, подписями, «мокрыми печатями») не должно придаваться обязательного значения. Проверка фактических материалов, существующих в электронном виде, на предмет их аутентичности может эффективнее осуществляться средствами технического контроля, через привлечение специалиста, эксперта.
Деконструируется и деидеологизируется институт протоколов следственных действий. Диссертант концептуально пересмотрел доказательственную сущность протокола следственного действия, автором которого являются должностные лица органов предварительного расследования9. Предлагается, во-первых, превратить его в субсидиарное средство фиксации хода и результатов гласных и негласных следственных действий, а во-вторых, перевести его в электронный формат и сделать составление письменной копии необязательным. Предложены признаки будущего «электронного протокола» гласного или негласного следственного действия (оперативно-розыскного мероприятия). Прогнозируется упразднение «протоколов допросов» как источников доказательств, за исключением протоколов депонирования показаний.
Анализируются особенности такого доказательства, как электронный иной документ. Делается вывод о том, что под него подпадают любые документы, составленные как официальными лицами, так и частными в связи с необходимостью удостоверения каких-либо юридически значимых фактов. Предлагается снятие различий между протоколами - процессуальными документами, являющими отчетами о действиях следователя по собиранию доказательств, и материалами, полученными стороной защиты.
Показывается специфика электронного вещественного доказательства, которое уместно отнести к техногенному объекту или процессу. Механизм
9 По данным проведенного анкетирования должностных лиц органов предварительного расследования, 54,2% из них не допускают перевода документооборота в электронный, бездокументарный вид, 31,3% допускают такую возможность при определенных условиях, 11,2% считают, что это можно сделать уже сейчас.
формирования вещественного доказательства определяется не средой, где происходит событие, а событийностью происхождения информационно-технических следов работы компьютера и программ, которые могут считаться аналогом материальных следов, оставляемых обычным преступлением. Электронное вещественное доказательство ценно своей причинно-следственной связью с предметом доказывания10. Доказательственное значение электронной информации зависит не от физических свойства ее материального носителя, а от содержания данной информации. Суть вещественного доказательства в том, что оно одинаково воспринимается любым лицом как с помощью специальных технических средств, так и без таковых. Электронные вещественные доказательства составляют часть электронной (цифровой) среды, в которую преступлением либо иным событием внесены (или должны быть внесены) какие-либо изменения. Принципиально важно, чтобы судья непосредственно, а не через документы, составляемые следователем, воспринял или электронный носитель информации и ее содержание или сам информационный объект, предъявляемый в качестве вещественного доказательства стороной.
Доказательственная информация может исходить от лица, но она не будет личным доказательством, если лицо передавало ее без намерения информировать субъекта доказывания. Поэтому результаты прослушивания телефонных, иных переговоров как следственного действия, равно как и результаты контроля и записи телефонных и иных переговоров, информация, снятая с технических каналов связи, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий, образуют вещественные доказательства. Причем в виду использования цифровой техники при их получении - это все будут электронные вещественные доказательства. Следственная форма их документирования, применяющаяся сейчас, - временное явление.
10 По этому признаку к «электронному вещественному доказательству» может быть отнесена программа, содержащая вирус, транзакция, выступающая орудием или предметом преступления (например, перевод денежных средств с одного счета на другой), след преступления, вроде попытки несанкционированного доступа, зафиксированной в журнале регистрации программы.
Рассмотрен признак предметности при разграничении документов и вещественных доказательств в их электронных разновидностях. Во-первых, носителем электронной информации не обязательно должен быть документ (протокол). Во-вторых, сам по себе материальный объект неинформативен до тех пор, пока не будет субъекта доказывания, который распознает в нем криминалистическую - доказательственную значимость. Как будет именоваться законом данный субъект - следователем, который проводит «всестороннее, полное, объективное» предварительное расследование, или агентом обвинительной власти, который осуществляет розыск и поиск обвинительных доказательств, - это принципиальный вопрос. В первом случае следователь полновластно формирует доказательство, во втором - это только обвинительный материал, собранный стороной в деле, из которого в суде возможно будет образовано доказательство.
Делается вывод, что вещественным доказательством могут быть и информационный объект, его признаком может быть место и время обнаружения следа преступления как определенного криминалистически значимого информационного объекта. Иными словами, возможно бездокументарное, беспредметное, но тем не менее вещественное электронное доказательство: след преступления в электронно-информационной среде. То что преступные действия осуществлялись особым способом, в особой среде, не меняет сути феномена электронного вещественного доказательства. Его исходные свойства объективность и уникальность присущи и электронному вещественному доказательству. Следы преступления, оставленные в информационной среде Интернет, находящиеся в телекоммуникационных каналах связи, в случае их надлежащего копирования, позволяющего подтвердить их аутентичность, могут быть признаны вещественными доказательствами.
Хотя формирование электронной информации определяется алгоритмом, который реализуется в конкретной программе, не программа является определяющим условием или средством формирования доказательства, имеющего содержанием электронную информацию. Этим условием является процессуальная
форма и правовой статус субъекта, уполномоченного понимать и оценивать эту информацию как факт.
В параграфе втором - «Собирание, фиксация и использование электронной информации, имеющей доказательственное значение, в досудебных стадиях уголовного процесса» - проводится анализ особенностей использования электронной информации в качестве доказательств субъектами досудебного производства по уголовному делу.
Диссертант обосновывает свое понимание понятия «формирование электронных доказательств», в качестве альтернативы которому он предлагает концепцию образования судебного доказательства. Анализируется образование судебного доказательства из электронной информации. Досудебный этап формирования «электронного доказательства» представляет собой обнаружение, изъятие, копирование электронной информации.
Проанализированы отдельные этапы процесса досудебного доказывания: собирание, изъятие, копирование, фиксация электронной информации, имеющей доказательственное значение. Если речь идет об уголовном расследовании, проводимом правоохранительными органами, то следователю необходимо обнаружить информационный след преступления и надлежащим, корректным образом воспроизвести его в материалах дела, которое будет представлено суду и стать основой для выведения доказательства. Критикуется следственное понимание «представление доказательства»: по мнению диссертанта, адресатом представления фактического материала, полученного стороной и содержащего электронную информацию, может быть только суд.
Рассмотрены процессуальные особенности производства следственных действий с электронной информацией: осмотр, обыск, выемка и др. При производстве процессуальных действий, в результате которых изымаются электронные носители, необходимо исключить модификацию хранящейся на электронном носителе информации и задокументировать все операции с файлом. Для обнаружения, изъятия, копирования, собирания электронной информации следователь может воспользоваться помощью специалиста ввиду опасности со-
вершения ошибок, влекущих утрату доказательства или ставящих под сомнение содержащуюся на электронных носителях информацию. Между тем закрепление в качестве императивного нормативно-правового требования об обязательном участии специалиста (эксперта) или понятых в производстве следственных действий, имеющих предметом электронную информацию, излишне в техническом отношении и нарушает права других субъектов на доказывание.
Следственный осмотр, протоколирование электронной информации имеет смысл лишь в случае угрозы утраты первоисточника доказательства, трудно преодолимых препятствий для представления ее суду из первоисточника. В перспективе технические средства копирования, хранения, передачи электронной информации делают ненужными бумажные документы. Основная задача, которую должен решить субъект досудебного уголовного расследования состоит в том, чтобы обеспечить допустимость представляемой суду электронной информации, доказывающей обвинение. В свою очередь допустимость означает то, что информация верифицируема, и в суде может быть подтверждена ее аутентичность.
При использовании в доказывании электронной информации производимые действия не должны изменять информацию. Вся деятельность стороны в деле по изъятию, хранению, передаче электронной информации должна быть задокументирована в соответствии с нормами действующего законодательства, защищена и доступна для исследования в судебном разбирательстве. Для обеспечения условий формирования электронного доказательства в суде важно в ходе досудебного производства обеспечить поэтапную регистрацию (документирование) всей информации об идентификационных свойствах, производстве, хранении и движении файла от пользователя к пользователю с момента его регистрации, трансляции, хранения и перемещения с одного носителя на другой, вплоть до исследования в судебном заседании, и в случае необходимости продемонстрировать ее участникам процесса.
Делается вывод о том, что электронная информация и информационные технологии не делают переворота в способе доказывания, а равно в уголовно-
процессуальной форме. Есть технико-криминалистические моменты в работе с электронными доказательствами, которые очень важны в практическом отношении, но основ правового регулирования они не затрагивают. Стороны вправе получать электронные доказательства способами и средствами, прямо не запрещенными правом, и представлять их суду для оценки по внутреннему убеждению. Гласный или негласный характер следственного действия не является решающими для образования доказательства.
Правильным будет двойное понимание доказательства: под ним надо понимать или факты (для суда), или источники любых сведений (фактические материалы), с которыми работают стороны при проведении следственных и иных действий (до судебного процесса). Наиболее адекватным средством фиксации действий участников следственного действия была бы видеозапись в виде электронной информации.
Предлагается авторское решение проблемы использования результатов адвокатского расследования в доказывании: через подведение их к понятию «фактические материалы», включая электронные носители информации.
Анализируются варианты реформы предварительного расследования и соответственно правового регулирования досудебного доказывания - формирования фактических материалов с обеих сторон для их представления суду.
В третьем параграфе - «Представление, исследование, оценка - верификация «электронных доказательств» в ходе судебного разбирательства по уголовному делу» - проведен анализ представления, исследования электронной информации, полученной сторонами в качестве доказательств по уголовному делу, также оценки их судом.
В суде в условиях состязательности происходит образование из электронной информации судебного факта. Только судебная процедура обеспечивает формирование из информации, содержащейся в фактических материалах, допустимое средство установления юридически значимых фактов по уголовному делу. Из этого вытекает то, что досудебная, одностороння проверка и тем более оценка «доказательства» имеет ограниченное значение - только для вы-
ведения стороной оснований своих нравопритязаний к суду. Исключительно суд (следственный судья) проверяет и оценивает доказательство и делает вывод о его состоятельности, то есть констатирует его наличие как доказательственного факта. Поэтому такие этапы доказывания, как проверка и оценка, отнесены автором диссертации исключительно к судебному производству и выведены из состава досудебного уголовно-процессуального доказывания.
Ввиду объективной сложности проверки электронной информации" анализируются различные аспекты участия специалиста или эксперта в представлении и исследовании доказательств, содержащих электронную информацию, при проведении судебных следственных действий.
Проанализированы различные аспекты оценки электронных доказательств судьей. Юридическая сила любого из доказательств, имеющих электронную информацию (протокол следственного действия, иной документ, вещественное доказательство), определяется судом при его проверке и оценке по внутреннему убеждению с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела или ходатайства стороны в ходе досудебного уголовного производства. При оценке доказательственной силы сообщения учитывается надежность способа, с помощью которого: а) подготавливалось, хранилось или передавалось это сообщение, б) обеспечивалась целостность информации, в) идентифицировался его составитель, и любой другой соответствующий фактор. Оценивает доказательственную силу электронной информации судья по результатам проведения судебных следственных действий. Решение суда может быть основано лишь на тех доказательствах, которые были непосредственно получены из первоисточников и исследованы в судебном заседании. Поэтому каждая из сторон обязана по требованию процессуального противника или суда
" Опрос судей показал, что 38,7% из них разделяют мнение о возможности «бесследного» монтажа электронных доказательств. Одновременно с этим только 18,5% опрошенных судей подтвердили необходимость проверки соблюдения правила о «цепи законных владений» представляемых стороной электронных доказательств.
открыть источник происхождения сведений, представляемых ею в качестве доказательств, и доказать отсутствие неправомерного вмешательства в содержание этих сведений во время владения ее источником. При необходимости доказывающим должна быть предъявлена не вызывающая разумных сомнений «цепь законных владений» (chain of custody12) электронной информации, которой придается доказательственное значение по делу. «Цепь законных владений» является главным критерием проверки доказательств, имеющих содержанием электронную информацию13.
Показаны элементы возможного комплексного судебного доказательства: (1) электронное вещественное доказательство, содержащее скопированную со ставшего предметом гласного или негласного следственного действия электронного носителя информации, (2) показания участников следственного действия, (3) видеозапись (протокол) этого следственного действия.
Подводится основание под доктрину об относительности критерия допустимости доказательств, при которой на усмотрение судьи оставляется окончательное решение вопроса о допустимости использования в доказывании обстоятельств, ставших предметом спора сторон, тех или иных сведений и их источников. По мнению, диссертанта, критерием оценки допустимости доказательства, наряду с положениями закона, должны быть и соображения более широкого порядка: полезность доказательства, соблюдение баланс интересов правосудия и обеспечения прав личности, разумность, осуществленного властями вторжения в права личности и в конечном итоге - справедливость проведенного по делу процесса. Требования к допустимости электронных доказа-
12 Понятие «chain of custody» обозначает порядок документирования в целях сохранности информации - от момента сбора до передачи ее суду, позволяющий тому убедиться в ее неизменности
13 Как выяснилось, 56,6% следователей и дознавателей, ничего не знают об этом стандарте обращения с «электронными доказательствами», 31,2% примерно догадываются о его содержании, только 5,1% в полной мере продемонстрировали понимание и умение исполнять его.
тельств должны строиться на международно-правовых стандартах цепи законных владений.
Исследуется правовая природа презентации стороной своих доказательств в суде посредством компьютерных технологий. Часто это делается для визуализации своей версии на основе, полученной из нескольких источников электронной информации. Таким образом, сторона предлагает суду согласиться со своей реконструкцией события, ставшего предметом судебного доказывания. Компоновка данных из нескольких источников, переработка их с помощью специальных программ - это уже интерпретация, аргументирование, имеющее логическую направленность. Это аналог судебной речи, но никак не новое доказательство.
В судебном следствии используется весь арсенал судебных следственных действий, необходимых для представления и исследования фактических материалов, имеющих электронную информацию по делу, с целью установления доказываемых фактов. Сущность судебного доказывания остается классической, хотя бы при рассмотрении дела использовались информационные и тел-коммуникационные технологии.
Глава третья - «Теоретическая модель совершенствования процедур уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества» - состоит из трех параграфов.
В параграфе первом - «Теоретико-доктринальный аспект проблемы нормативного определения «электронного доказательства» как средства уголовно-процессуального доказывания» - обосновываются предложения по реформированию доказательственного права в состязательном направлении, исходя из тех возможностей, которые открывают информационные технологии.
Предварительно электронная информация рассматривается через призму существующей нормативно-закрепленной системы уголовно-процессуальных доказательств. Далее эта система проецируется на состязательную технологию установления истины по уголовному делу.
Исследуются доктринальные и маргинальные толкования таких терминов, как «источник доказательства», «вид доказательства», «форма доказательства», «источник первоначальной осведомленности», «носитель (материальный) доказательственной информации» и пр.
Подвергаются критике попытки дать законодательную дефиницию «электронного доказательства», его источников, видов и пр. По мнению диссертанта, для понимания сущности электронного доказательства надо исходить из того, что оно так же как и любое иное доказательство является элементом знания -фактом. Это исходный, невыводной элемент в рассуждении, приводящем к новому знанию, - доказываемому факту. Любое доказательство - это достоверное сведение, которое доказывает факт объективной действительности, входящий в предмет доказывания, предмет уголовно-правового спора.
Судебное доказательство - есть средство убеждения судьи. Электронная информация, представляемая субъектом доказывания суду в подтверждение доказываемого факта, должна быть воспринята, понята судьей и должна убедить его. Если электронная информация убеждает судью, она есть состоявшийся акт судебного доказывания. В случае затруднений эксперты, специалисты с обеих сторон убеждают судью в аутентичности информации. Здесь место для борьбы интерпретаций и спора. Электронная информация не затрагивает правовой природы судебного доказательства - средства убеждения судьи в наличии или отсутствии доказываемого факта. Проблематика использования в доказывании электронной информации состоит в том, чтобы обеспечить ее верификацию.
Понятие доказательства должно учитывать возможность того, что электронная информация, имеющая доказательственное значение, может находиться в каналах телекоммуникационной связи, в Интернете, в электронной среде и не иметь конкретного источника. Критикуется мнение о том, что источником электронных доказательств являются аппаратные и программные средства. Эти средства являются важным компонентом в передаче, хранении, копировании, кодировании и раскодировании электронной информации, но источником ос-
таются или люди, или информационные объекты, запечатлевшие следы преступления, или предметы.
По мнению диссертанта, нет практической необходимости определять в будущем законодательстве единое понятие процессуальных доказательств, равно как и устанавливать исчерпывающий перечень их видов. Важнее закрепить в УПК конкретные критерии недопустимости доказательств и запреты на использование тех или иных средств доказывания.
Ключом к открытию действительной, а не надуманной проблемы теории доказательств является создание состязательной теории доказательств и признание системообразующего значения судебного участия в формировании доказательства. С этим связано отрицание «процессуальное™» досудебной подготовки каждой из сторон фактических материалов, содержащих информацию.
Появление электронной разновидности таких доказательств, как вещественное доказательство, документ, заключение судебной экспертизы и пр., является лишь новым поводом к тому, чтобы уравнять права сторон в собирании доказательств и переходить к состязательному порядку формирования судебных доказательств. На основе проверенных доказательств стороны в суде подтверждают или отрицают факты, дают им правовую оценку, выполняют обязанности, защищают свои права и законные интересы, а суд (следственный судья) устанавливает наличие или отсутствие доказательства, доказываемого факта или предмета доказывания в целом, ввиду которого осуществляется доказывание. Иначе говоря, доказательствами являются любые сведения, полученные участниками уголовного производства незапрещенными уголовно-процессуальным законом и иными законными способами14, которыми стороны подтверждают наличие обстоятельств в свою пользу, а суд устанавливает наличие или отсутствие юридически значимых фактов, имеющих существенное значение для разрешения уголовно-правового спора.
14 Понятие «законный способ» подлежит широкому толкованию и предполагает получение доказательств в соответствие с УПК РФ и иными, включая международно-правовые, нормативными правовыми актами.
Помимо четырех традиционно выделяемых свойств доказательств, предлагается выделить еще убедительность и полезность доказательства. В диссертации анализируются эти свойства судебного доказательства.
Во втором параграфе - «Реформирование правового статуса субъектов уголовно-процессуального доказывания» - исследуются направления возможного реформирования правового статуса основных участников уголовно-процессуального доказывания.
Проблематику данного параграфа определили две темы: во-первых, выравнивание прав сторон на получение доказательств, и во-вторых, изменение роли судьи в доказывании - превращении его в главного участника доказывания не только в судебных стадиях, но и в досудебном производстве. В свете использования электронной информации в доказывании затронуты проблемы (1) представления судье доказательств из первоисточников, (2) исключительные полномочия судьи по проверке и оценке электронной информации, представляемой сторонами в своих материалах, и образовании судебного факта, (3) введение следственного судьи в досудебное производство и его правомочия по удостоверению фактов по делу по инициативе одной из сторон.
Автор исходил из положения о том, что любая технология уголовно-процессуального доказывания в конечном итоге определяется правовым статусом субъектов доказывания и содержанием уголовно-процессуальных отношений между ними. Критикуется следственная доктрина, основные постулаты которой состоят в том, что полновластными субъектами доказывания являются следователи и иные органы предварительного расследования, все иные участники процесса находятся в той или иной зависимости от них, а судьи являются потребителя информационного продукта, полученного следователем. Сторона защиты, другие заинтересованные в исходе дела участники процесса не обладают достаточными процессуальными правами для получения доказательств, поскольку формирование следственного доказательства подразумевает принятие следователем соответствующего процессуального решения и фиксацию доказательства следственным путем.
Комментируются возможные перемены в области правосубъектности участников уголовного процесса в связи использованием в доказывании электронной информации. Главная идея состоит в уравнивании прав сторон в правах на собирание фактического материала с информацией и универсализации стандартов судебного доказывания.
Диссертант определяется по важнейшему вопросу о позиционировании сторон и суда в состязательной процедуре уголовно-процессуального доказывания. Автор возражает против неограниченной активности суда в получении доказательств. В то же время состязательность и активное участие судьи в доказывании не должны трактоваться как взаимоисключающие явления.
Отдельное внимание уделено проблематике создания института следственных судей. Депонирование в качестве судебного доказательства электронной информации должно иметь место только в исключительных случаях, когда имеется реальная угроза утраты доказательства до начала судебного разбирательства. Этот институт ни в коей мере не должен ослаблять основное правило судебного разбирательства - непосредственное получение и исследование судом доказательств из их первоисточника (статья 240 УПК РФ). Поэтому критике подвергнуты те проекты о введении следственного судьи, в которых предполагается получение через следственного судью всех досудебных доказательств. Еще более порочным видится попытка наделить следственного судью полномочиями «расследователя», который по своей инициативе будет проводить следственные действия для установления «объективной истины». Недопустимо, чтобы следственный судья превратился в орган предварительного расследования, совмещающий судебную и административную функции. Роль следственного судьи в досудебном доказывании состоит в том, чтобы гарантировать равноправие сторон в получении и исследовании доказательств, подготовку дела к рассмотрению по существу. Чем более пассивным будет следственный судья и чем более ограничен будет круг ситуаций, в которых стороны вправе будут требовать от него получения и проверки доказательств, тем более
справедливой будет конструкция досудебного производства по уголовному делу.
В целом суду, независимо от того, в какой стадии производства находится уголовное дело, должно быть запрещено законом самостоятельно заниматься собиранием доказательств, подтверждающих обвинение или способствующих защите. Поэтому суд, следственный судья, реализуя свои полномочия в прядке, предусмотренном УПК, исследует тот предмет и решает только вопросы, которые были вынесены на его рассмотрение сторонами. При подобной конструкции обе стороны являются хозяевами своих доказательств и используют их сообразно своим процессуальным интересам и установлению истины. Следы преступной деятельности в системе Интернета могут фиксироваться не только следователем, но любым лицом, обладающим познаниями и навыками в компьютерных технологиях.
Реформа досудебного производства по уголовным делам по состязательной модели является закономерной в условиях информационного, открытого, демократического общества. Правовому развитию в данном направлении нет альтернативы. Предлагается реформирование предварительного расследования по типу «полицейского дознания», руководимого прокурором. В связи со снятием различия между оперативно-розыскной и следственной деятельностью, а также фактического превращения следователя в «уполномоченного по ведению уголовного расследования», который выявляет, раскрывает и расследует преступления путем производства гласных и негласных (тайных) следственных действий, прокурор становится официальным представителем стороны обвинения и единственным субъектом судебного доказывания. Ему и должны быть предоставлены все необходимые полномочия на общение с судебной властью, в том числе со следственным судьей. Производство следственных действий часто связано с получением доказательств, содержащие видео- или аудиозаписи. Поэтому только через прокурора эта электронная информация легализуется и представляется суду в том виде и таким способом, которые обеспечивают возможность ее верификации установления ее аутентичности. Каким образом это
сделает прокурор - предоставляется на его усмотрению, но именно он отвечает за доброкачественность и надежность доказательств обвинения и несет основное бремя доказывания.
В параграфе третьем - «Концепция модернизации правовой модели уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества» - обобщены выводы, сделанные по ходу исследования, относительно изменений информационно-коммуникативной модели нашего уголовного процесса с целью его адаптации к условиям информационного общества, и развиты в виде конкретных предложений по совершенствованию российского уголовно-процессуального доказательственного права.
Авторская концепция15 модернизации доказательственного права включает в себя три принципиальных момента: во-первых, превращение следственного процесса в состязательное уголовное судопроизводство, где стороны наделены равными правами на получение необходимой им информации и на проверку доказательств процессуального противника; во-вторых, реформу досудебного уголовного расследования, проводимого компетентными правоохранительными органами, которая включает его деформализацию; в-третьих, «элек-трофикацию» технологии уголовно-процессуального доказывания, обновления стандартов доказательств и доказывания.
Неизбежные изменения в уголовно-процессуальном праве, которые обусловливают развитие информационных технологий и компьютерных сетей для хранения и передачи электронной информации, должны состоять не в технических изменениях существующей модели доказывания, а в институциональных переменах, ведущих к состязательному типу уголовного процесса, адаптированному к технологическому укладу информационного общества и отвечающего стандартам правового государства.
15 Она стала частью «Доктринальной модели уголовно-процессуального доказательственного права РФ», разработанной нами в составе группы авторов и опубликованной на сайге МАСП [Электронный ресурс]. URL: http://www.iuaj.nel/node/1637
Предполагается, что в будущем постепенно все большая часть доказательственной информации, в том числе данные, полученные оперативно-следственным путем, будет храниться в виде файлов, которые будут записаны на стационарном или переносном носителе. В суд эти данные будут передаваться на электронном носителе информации, прилагаемом к итоговому процессуальному документу (меморандуму). Но потом можно перейти и на полностью электронный документооборот между судебно-следственными органами.
В заключении диссертационной работы сформулированы основные выводы проведенного исследования.
Основные научные положения диссертации опубликованы в следующих работах:
Монографии, пособия, методические рекомендации
1. Пастухов П.С. Доктринальная модель совершоклвования уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества: монография / ПС. Пастухов.-!^.: Юрлиганформ, 2015.-352 е.-19,7 пл.
2. Пастухов ПС. Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации и комментарий к ней: научное издание / АЛ. Александров, ПЛ. Ковтун, СА. Грачев, ВВ. Терехин, П.С. Пастухов и др. - М.: Юрли-тинформ,2015. - 304 с. - 16Д п л
3. Пастухов П.С. Теоретическая модель совершенствования уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества: монография / П.С. Пастухов. М: Московская академия экономики и права, 2014. -296 с. -18,5 пл.
4. Пастухов П.С. Правовой механизм деятельности суда в стадии исполнения приговора, постановления, определения (удов: учебное пособие / П.С. Пастухов, ЮЛ. Якубина. - Пермь, 2013. - 55 с. - 4,0 пл.
5. Пастухов П.С. Особалюсти участия адвоката в доказывании в уголовном судопроизводстве: учебное пособие / П.С. Пастухов. - Пермь, 2011. -107 с. - 6,7 пл.
6. Пастухов П.С. Выявление, раскрытие и расследование преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 159 УК РФ (мошенничество), совершенных в сфере банковской деятельности: методические рекомендации / ПС. Пастухов. - Пермь, 2010. -40 с. - 3,0 пл.
7. Пастухов П.С. Досудебное производство в российском и зарубежном уголовном процессе (сравнительно-правовой анализ): учебное поообие / ПС. Пастухов. - Пермь, 2009.-55 с.-4,0 пл.
8. Пастухов ПС. Выявление, документирование экологических преступлений и расследование уголовных дед (сг.сг. 260,261 УК РФ): мегодичсосие рекомендации / П.С. Пастухов. - Пермь, 2009. -40 с. - 3,0 пл.
9. Пастухов П.С. Порядок назначения экспертиз, предварительных исследований и использование учетов экспертно-криминалисгических подразделений органов внутренних дел: методические рекомендации / П.С. Пастухов. - Пермь, 2008. —40 с. - 3,0 пл.
10. Пастухов П.С. Методика расследования преступлений, предусмотренных сг.173 УК РФ: методические рекомендации / ПС. Пастухов. - Пермь, 2008. - 40 с. - 3,0 пл.
И. Пастухов П.С. Расследование преступлений в сфере компьютерной информации и высоких технологий: учебное пособие / П.С. Пастухов. - Пермь, 2006. - 88 с. - 4,0 пл.
12. Пастухов П.С. Образцы описаний следов и других криминалистических объектов: учебное пособие / П.С. Пастухов, С Д Додгинов, АЛ. Шибанов. - Пермь, 2002. - 46 с.-2 пл.
Статьи, опубликованные в рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК при Министерстве образования и науки России
13. Пастухов П.С. Электронное вещественное доказательство в уголовном судопроизводстве / П.С. Пастухов // Вестник Томского государственного университета. Общенаучный периодический журнал. -2015.-№ 396. -С. 149-153.-0,5 пл.
14. Пастухов П.С. Особенности доказывания по уголовному делу, по которому заключено досудебное соглашение о сотрудничестве / НС. Пастухов // Пробелы в российском законодательстве. - 2015. -№ 4. С. 246-248. - ОД пл.
15. Пастухов ПС. О необходимости замены в уголовном судопроизводстве письменного протокола электронным документом / П.С. Пастухов // Научный вестник Омской академии МВД России: Научно-практический журнал.-2015 .-№ 3 .-С. 21-23. - 0,3 пл.
16. Пастухов П.С. О повышении эффективности уголовно-процессуального доказывания по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности / ПС. Пастухов // Экономика. Предпринимательство. Окружающая среда (ЭПОС). - 2015. - № 3. - С. 51-54.-0,25 пл.
17. Пастухов П.С. Средства проверки надежности «электронных» доказательств в ходе производства по уголовному делу / П.С. Пастухов // Пробелы в российском законо-дагсльстве.-2015.-№3.-С. 170-172,-0,4 пл.
18. Пастухов П.С. Специфика формирования «электронных» доказательств в ходе досудебного производства по уголовному де^ / П.С. Пастухов // Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал.-2015.-№3.-С. 123-125.-0,5 пл.
19. Пастухов П.С. О выравнивании прав сторон в собирании доказательств по уголовному делу / ПС. Пастухов // Юридическая наука и правоохранительная практика -2015.- № З.-С. 128-131.-0,2пл.
20. Пастухов П.С. Проблемы законодательного регулирования использования электронной информации в качестве доказательств по уголовному делу / П.С. Пастухов // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2015. № 3. С. 126-129. -0,4 пл.
21. Пастухов П.С. К вопросу о создании процедуры использования «электронных доказательств» в уголовном судопроизводстве / П.С. Пастухов // Международное уголовное право и международная юстиция. - 2015. - № 2. - С. 5-8.-0,4 пл.
22. Пастухов П.С. «Электронные доказательства» в состязательной системе уголовно-процессуальных доказательств / П.С. Пастухов // Общество и право. - 2015. - №. 1. -С. 192-196.-0,5 пл.
23. Пастухов П.С. Европейский вектор реформ российского предварительного расследования / ПС. Пастухов // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). - 2014. - № 8. - Том 3. - С. 541-546. -0,4 пл.
24. Пастухов ПС. Об активной роли суда в уголовно-процессуальном доказывании / П.С. Пастухов, OA. Зайцев // Уголовное право. - 2014. -№ 6. - С. 84-88. -0,3 пл.
25. Пастухов П.С. К вопросу о пошлин ушловно-процессуальнош доказательства в контексте электронной информации / ПС. Пастухов // Пробелы в российском законодательстве.-2014.-№4.-С. 162-165.-0,3 пл.
26. Пастухов П.С. О ключевом вопросе развития современной теории уголовно-процессуальных доказательств / ПС. Пастухов II Общество и право. - 2014. - № 4. - С. 192-197.-0,4 пл.
27. Пастухов П.С. О равноправии сторон в уголовно-процессуальном доказывании / ПС. Пастухов // Вестник Тверского государственного университета. - 2014. - Серия «Право».-№4.-С. 159-167.-0,5 пл.
28. Пастухов П.С. О состязательной форме уголовно-процессуального доказывания и использовании «электронных доказательств» / ПС. Пастухов // Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал. - 2014. - № 4. - С. 61 -64.—0,3 пл.
29. Пастухов П.С. Особенности досудебного производства по уголовным делам в Азербайджанской Республике / П.С. Пастухов // Международное уголовное право и международная юстиция. - 2014. - № 4. - С. 20-23. -03 пл.
30. Пастухов П.С. К вопросу о закономерностях развития уголовно-процессуального доказательственного права / П.С. Пастухов II «Черные дыры» в российском законодательстве. - 2014. - № 4. - С. 104-107.-03 пл.
31. Пастухов П.С. Роль и значение специальных знаний в информационно-технологическом обеспечении уголовно-процессуального доказывания / П.С. Пастухов // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). - 2014. -№ З.Том 2.-С. 586-590. -0,4 пл.
32. Пастухов П.С. Развитие парадигмы доказывания в отечественном уголовно-процессуальном праве / П.С. Пастухов // Вестник Нижегородской правовой академии. -2014.-№2.-С. 152-155.-03 пл.
33. Пастухов П.С. Особенности полицейского дознания в уголовном судопроизводстве США / П.С. Пастухов // Международное уголовное право и международная юсш-ция.-2013.-№5.-С. 16-18.-0,2 пл.
34. Пастухов П.С Доказательственное значение данных, полученных в ходе досудебного расследования / ПС. Пастухов // Пробелы в российском законодательстве. -2013.-№4.-С. 148-151.-03 пл.
35. Пастухов ПС. Доказывание по уголовному делу до суда и в суде / ПС. Пастухов // Общество и праю. -2013. -№ 2. -С. 159-163.-0,4 пл.
36. Пастухов П.С. К вопросу о необходимости пересмотра концептуальных основ доказывания в уголовном процессе / ПС. Пастухов // Вестник Тверского государственного университета - 2013. -№ 20. - С. 122-128.-03 пл.
Статьи, опубликованные в иных научных журналах и изданиях
37. Пастухов П.С. Электронные документы, используемые в уголовно-процессуальном доказывании / П.С. Пастухов // Организация деятельности органов расследования преступлений: управленческие, правовые и криминалистические аспееты (к 60-легаю кафедры управления органами расследования преступлений): сб. матер, междунар. науч.-практ. конф.: В 2-х ч. - М.: Академия управления МВД России, 2015. Ч. 2. - С. 170-173.-0,3 пл.
38. Совершенствование процесса доказывания преступлений в сфере экономической деятельности на этапе доследсгвенной проверки / П.С. Пастухов // Пятый Пермский конгресс ученых-юристов (г. Пермь, 24-25 окг. 2014 г.): избранные материалы. - М.: Статут, 2015. - С. 373-379.-0,6 пл.
39. Пастухов П.С. Оообашосги проверки электронных доказательств в процессе доказывания в уголовном судопроизводстве / П.С. Пастухов // Пенитенциарная систша и общество: опыт взаимодействия: сб. материалов П Межцунар. научн.-практ. конф. (2-4 апр. 2015 г.): в 2 т. - Пермь: ФКОУ ВПО Пермский инеппуг ФСИН России, 2015. Т. 1. - С232-236.-0,4 пл.
40. Pastukhov PJS. Security, Trust, and Regulatoiy Aspects of Qoud Computing in Business Environments / P. Pastukhov, M. Losavio, S. Pölyakova // DOI: 10.4018/978-1-4666-5788-5.di009 Source title: Security, Trnst, and Regulatoiy Aspects of Cloud Computing in Business Environments. 2014. March. C. 14.-325 pages. - 0,8 пл.
41. Пастухов П.С. О направлении развития уголовно-процессуального доказательственного права Росам / П.С. Пастухов //150 лег Уставу уголовного судопроизводства России: современное состояние и перспективы развитая уголовного законодательства: сб. матер, междунар. науч.-пракг. конф.: в 2-х ч. - М, 2014. - Ч. 2. - С. 162-164. - 0,15 пл.
42. Пастухов П.С. О значащи договорной модели для формирования новой парадигмы доказательственного уголовно-процессуального права / П.С. Пастухов // Современный профессионализм: нравственные^ социально-экономические, политические и правовые аспекты: сб. статей возрос, науч.-пракг. конф. - М: Московская академия экономики и права, 2014. - С. 223-228. -0,25 п л.
43. Пастухов П.С. Специфика фиксации электронных доказательств в ходе расследования и судебного разбирательства уголовного дела / П.С. Пастухов // Современный профессионализм: нравственные, социально-экономические, политические и правовые ас-пасты: сб. статей всерос. науч.-пракг. конф. - М: Московская академия экономики и права, 2014.-С. 228-231.-0,2 пл.
44. Пастухов ПС. О развитии института детонирования доказательств в росой-асом уголовно-процессуальном праве / П.С. Пастухов // Современное уголовно-процессуальное право России - уроки истории и проблемы дальнейшего реформирования: матер, всерос. науч.-практач. конф, посвящ. 150-легию принятая Устава уголовного судопроизводства Российской Империи. - Орел: Орловский юридический инеппут МВД Российской Федерации им. ВВ. Лукьянова, 2014. - С. 190-193. - ОД пл.
45. Пастухов П.С. О представлении электронных доказательств стороной защиты в уголовном судопроизводстве / П.С. Пастухов // Уголовное судопроизводство России: ис-
торическое наследие и современные проблемы теории и практики реализации: матер, все-рое. науч.-пракг. конф. (поев. 150-лешю принятая Судебных Уставов 1864 года). - Краснодар: Северо-Кавказский филиал ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия», 2014. - С. 215-221. - 0,4 пл.
46. Пастухов П.С. Протоколы следственных действий в электронный формат / П.С. Пастухов II Развитие права: актуальные проблемы и перспективы: матер, всерос. науч.-пракг. конф.-Моздок: МФ МАЭП, 2014. - С. 125-132.-03 пл.
47. Пастухов П.С. Совершенствование механизма представления электронных доказательств в ходе расследования и судебного разбирательства уголовного дела / ПС. Пастухов // Общественная безопасность, законность и правопорядок в Ш тысячелетии: матер, междунар. науч.-пракг. конф. - Воронеж: Воронежский юридический институт МВД России, 2014. - С. 165-169. -03 пл.
48. Пастухов П.С. О предметности электронного вещественного доказательства в уголовном процессе / П.С. Пастухов // Эволюция государственно-правовых систем: матер. всерос. науч.-пракг. конф. с междунар. участ. - Абакан: Хакасский государственный университет им. Н.Ф.Катанова,2014.-С. 185-187.-0,15 пл.
49. Пастухов П.С О современной правовой модели уголовно-процессуального доказывания / П.С. Пастухов И Научные труды Московской академии экономики и права-2014-№ 29. -С. 197-202. - 0,25 пл.
50. Пастухов ПС Особенности участия специалиста в обнаружении, изъятии и фиксации электронных доказательств по уголовному делу / П.С. Пастухов //. Научные труды Московской академии экономики и права. - 2014 - № 29. - С. 202-206. -0,25 пл.
51. Пастухов ПС. К вопросу о понятии и сущности электронных доказательств в уголовном процессе / ПС. Пастухов, ВВ. Терехин // Вестник Коми республиканской академии государственной службы и управления. - Серия «Государство и право». - 2014. -№18,-С. 69-75,-03 пл.
52. Пастухов П.С. <(Иной документ» как источник доказательственной информации и возможность его представления в электронном виде / П.С. Пастухов // Вестник Коми республиканской академии государственной службы и управления. - Серия «Государство и право».- 2014,- № 18.- С. 155-157.- 03 пл.
53. Пастухов ПС. Развитие парадигмы доказывания в отечественном уголовно-процессуальном праве / ПС. Пастухов // Вестник Нижшэродской правовой академии. -2014.-№2,- С. 152-155.-03 пл.
54. Пастухов П.С. Использование электронных документов в установлении и доказывании обстоятельств преступлений в сфере экономической деятельности / ПС. Пастухов // Российское государство и право: исторический опыт, проблемы и альтернативы развития: матер, всерос. заоч. науч.-практ. конф. (27 нояб. 2014 г.). - Пермь: Пермский филиал РАНХиГС,- 2014.- С. 242-249,- 0,5 пл.
55. Пастухов П.С. Технические свойства компьютерной информации и допустимость электронных доказательств в уголовном судопроизводстве / П.С. Пастухов // Государственное и муниципальное управление в России: состояние и перспективы (региональный аспект)»: матер, второй всерос. науч.-практ. конф. (30 окт. 2014 г.). - Пермь: Пермский филиал РАНХиГС, 2014. - С. 107-110.-0,4 пл.
56. Пастухов П.С. Особенности доказывания преступлений в сфере экономической деятельности на этапе их выявления / П.С. Пастухов // Пятый пермский международный конгресс ученых-юристов: матер, междунар. науч.- пракг. конфер. (24-25 окт. 2014 г.). -Пермь: Перм. гос. нац. иссл. ун-т, 2014. - С. 237-239. - ОД пл.
57. Пастухов П.С. О процессуальной форме электронного вещественного доказательства в уголовном судопроизводстве / П.С. Пастухов // Политические, экономические и социокультурные аспекты регионального управления на Европейском Севере: матер, итог, (тринадцатой) всерос. науч.-пракг. конф. (23-24 окт. 2014 г.): в 3 ч. - Сыктывкар: ГОУ ВО КРАГСиУ, 2014.-Ч. 1.-С. 139-144.-0,3 пл.
58. Пастухов П.С. О содержании доказательственного значения цифровой (электронной) информации в уголовном судопроизводстве / П.С. Пастухов // Современные проблемы уголовной политики: матер. V Междунар.науч.-практ.конф. (3 окт. 2014 г.): в 3 т. -Краснодар: Краснодарский университет МВД Росам. 2014. - Т. П. - С. 391-399. -0,35 пл.
59. Пастухов П.С. О значении электронных доказательств в современном уголовном судопроизводстве / П.С. Пастухов // Актуальные проблемы права и правоприменительной деятельности на современном этапе: матер, междунар. науч.-пракг. конф. (25-26 сентября 2014 г.). - Краснодар: Издательский Дом - Юг, 2014. - С. 196-201- ОД пл.
60. Пастухов П.С. Электронное доказательство как «иной документ» - вид уголовно-процессуальных доказательств / П.С. Пастухов // Пути модернизации общества и государства в современных условиях: сб. матер. V всерос. науч.-практ. конфер. ученых, специалистов, преподавателей, студентов и учащихся (17 мая 2014 г.). - Д зержинск: Филиал СПб ИВЭСЭН, 2014,- С. 156-162 -0,4пл.
61. Пастухов ПС. Использование компьютерных технологий в доказывании по уголовным делам / ПС. Пастухов // Пенитенциарная система и общество: опыт взаимодействия: матер, междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 135-летию уголовно-исполнительной системы и 105-легаю кинологической службы (15-16 мая 2014 г.). - Пермь, 2014. - С. 155-158.-0,5 пл.
62. Пастухов П.С. Эволюция парадигмы угсдавно-процессуального доказывания от Устава уголовного судопроизводства к УПК РФ (по состоянию на 2014 год) / П.С. Пастухов // Реформы 1864 года в теории и практике российского конституционализма: история и современность (к 150-летию земской и судебной реформ): матер, междунар. науч.-пракг. конф. (10-12 апр. 2014 г.). -М.: РГУП, 2014. - С. 153-157. - 0,5 пл.
63. Пастухов П.С. Об очередном проекте реформы предварительного расследования / П.С. Пастухов // Актуальные проблемы уголовного процесса и криминалистики России и стран СНГ: матер, междунар. науч.-пракг. конф, посвящ. 85-леппо со дня рожд. проф, д-ра юрид. наук, заслуж. детг. высшей школы Юрия Д аниловича Лифшица (4 апр. 2014 г.). - Часть I. - Челябинск, - 2014. - С. 258-261. - ОД пл.
64. Пастухов ПС. Следственный комитет России в контексте реформы досудебных стадий уголовного процесса / ПС Пастухов // Уголовный процесс: от прошлого к будущему: матер, междунар. науч.-практ. конфер. (Москва, 21 марта 2014 г.): в 2-х частях.-Ч. 1.-М, 2014.-С. 287-291.-03 пл.
65. Пастухов ПС. К вопросу о путях реформирования процедуры досудебного расследования по уголовным делам / П.С. Пастухов // Современные проблемы законности и справедливости в уголовном процессе: матер, междунар. науч.-практ; кон-
фер., посвящ. 80-летию д-ра юрид. наук, проф., заслуж. юриста РФ Анатолия Петровича Гуляева. М., 2014. - С. 227-232 -0,3 пл.
66. Пастухов П.С. Позиции Конституционного Суда России относительно уго-ловно-процеосуального доказывания / П.С. Пастухов // Актуальные проблемы правовой защиты публичных и частных интересов в Российской Федерации и Азербайджанской Республике: матер.мсждунар.науч.-практ. конф. (13 дек. 2013 г.). - М.: НОУ ВПО «МПСУ»; Воронеж: МОДЭК, 2014. - С. 89-93. - ОД пл.
67. Пастухов ПС. Международный опыт борьбы с компьютерными преступлениями / П.С. Пастухов // Проблемы раскрытия и расследования преступления, совершенных с использованием информационных и телекоммуникационных технологий: матер, на-учн.-пракг. конф. (25 окг. 2013 г.). - Пермь: Перм. гос. нац. исслед. ун-т, юрид. фак-т, 2014. -С. 132-142.-0,8 пл.
68. Пастухов П.С. Роль суда в установлении фактических обстоятельств уголовного дела в свете толкований Конституционного Суда России / ПС. Пастухов // Права человека в сфере уголовного судопроизводства: содержание, механизмы зашиты и пределы ограничения: матер, междунар. науч.-пракг. конф, посвящ. 75-легию д-ра юрид. наук, проф, заслуж. деятеля науки РФ Сергея Петровича Щербы. - М, 2013. - С. 273-278. - 0Д5 пл.
69. Пастухов ПС. Доказательственное право России: на пороге перемен / П.С. Пастухов // Экономические и правовые аспекты обеспечения экономической безопасности России и её районов: матер, межвуз. науч.-практ. конфер. (3-4 дас 2013 г.). - Элиста, 2013. -С. 192-195-0,25 пл.
70. Пастухов П.С. К вопросу о соблюдении баланса между «рационализацией» доказывания и обеспечением прав личности в уголовном процессе / П.С. Пастухов // Конституция Российской Федерации как гарант прав и свобод человека и гражданина при расследовании преступлений: матер, междунар. науч.-практ. конф. (14 нояб. 2013 г.): в 3-х частях.-Ч. 3 (перспективы совершенствования).-М., 2013.-С. 188-191.-0,25 пл.
71. Пастухов П.С. О некоторых тенденциях в развитии уголовно-процессуального доказательственного права / ПС. Пастухов // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: матер, междунар. науч.-пракшч. конф. (1-2 нояб. 2013 г.). - Вып. 10. - Ч. 2. - Тюмень, 2013. - С. 201-204. -03 пл.
72. Пастухов ПС. Современные проблемы развития уголовно-процессуального доказательственного права / ПС. Пастухов // Современные проблемы уголовной политики: матер. IV междунар. науч.-практ. конфер. (27 сент. 2013 г.): в 3 т. - Краснодар, 2013. - Т. Ш. -С. 51-56.-ОД пл.
73. Пастухов ПС Юридические свойства компьютерной информации как предмета преступного посягательства / П.С. Пастухов // Четвертый международный конгресс ученых-юристов: матер, науч.-практ. конф.-Пермь, 2013.-С. 260-261.-ОД пл.
74. Пастухов П.С. К вопросу об изменении правового механизма уголовно-процессуального доказывания в свете электронной информации / П.С. Пастухов // Актуальные проблемы уголовного права, уголовного процесса, криминалистики и криминологии: матер, междунар. науч.-практич. конфер. - М, 2013. - С. 31-33. - ОД пл.
75. Пастухов П.С. К вопросу о закономерностях, определяющих развитие современного уголовно-процессуального права / U.C. Пастухов // Актуальные проблемы уголовного права, уголовного процесса, криминалистики и криминологии: матер, междунар. науч.-пракг. конф. - М, 2013. - С. 34-37. - 0,25 пл.
76. Пастухов П.С. Роль и значаще использования специальных знаний в деятельности по раскрытию и расследования преступлений / П.С. Пастухов // Актуальные проблемы права, педагогики, психологии и методики обучения в высшей учебном заведении: матер межвуз. науч.-практ. конфер. - Выпуск 8. - Пермь: Пермский филиал МИГУП, 2013.-С. 130-139.-0,5 пл.
77. Pastukhov P.S. Comparative Analysis of American and Russian Cybercrime and Digital Forensics Diacourse / P.S. Pastukhov, M. Losavio, S.V. Polyakova // Четвертый международный конгресс ученых-юристов: матер, науч.-пракг. конф. - Пермь, 2013. - С. 320-321 -ОД пл.
78. Пастухов П.С. Формирование новой отрасли специальных знаний по использованию информационных следов в раскрытии и расследовании компьютерных преступлений / ПС. Пастухов // Использование специальных знаний в уголовном судопроизводстве: матер, науч. - практ. конф. - Пермь, 2013. - С. 223-233 - 0,7 пл.
79. Пастухов П.С. Влияние информационных технологий на взаимоотношения личности и власти / ПС. Пастухов // Материалы Всероссийской научно-практической конференции ( г. Пермь, 16октября2013 г.) - Пермь: Пермский филиал РАНХиГС, 2013.— С. 154-160.-0,4 пл.
80. Пастухов П.С. Современные тенденции подготовки специалистов судебно-экспертной деятельности / ПС. Пастухов // Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Пермь, 23 ноября 2012 г.) - Пермь: Перм. гос. нац. иссл. ун-т,юрвд.ф-т,2013.-С. 5-11.-0,5 пл.
81. Pastukhov P. A comparative review of cybercrime law and digital forensics in Russia, the United States and under the Convention on cybercrime of the Council of Europe / P. Pastukhov, G. Borisevich, N. Chemyadyeva, E. Frolovidi, S. Polyakova, O. Dobrovlyanina, D. Keeling, M Losavio // Northern kentucky Law Review. Law and Informatics Issue. - 2012- Vol. 39 -№2. - Pp. 267-327. -3 пл.
82. Пастухов ПС. Использование информационных технологий для выявления лиц, распространяющих наркотики / ПС. Пастухов // Актуальные проблемы теории и практики расследования преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ: матер, науч.-практ. конф. - Пермь, 2012. - С. 58-73. - 0,8 пл.
83. Пастухов П.С. Особенности участия адвоката в собирании доказательственной информации в стадии возбуждения уголовного дела / П.С. Пастухов // Актуальные проблемы уголовного права, уголовного процесса, криминалистики и криминологии: матер. междунар. науч.-практ. конф.-М, 2012.-С. 47-51. - 0,3 пл.
84. Пастухов П.С. Форапика - компьютерная криминалистика / ПС. Пастухов // Пятый пермский международный конгресс ученых-юристов: матер, междунар. науч.-пракг. конф. - Пермь: Перм. гос. нац. иссл. ун-т, 2012. - С. 261-262. - ОД пл.
85. Пастухов П.С. Право на справедливое судебное разбирательство в системе защиты прав и свобод человека / П.С. Пастухов И Актуальные проблемы права, педагоги-
ки, психологии и методики обучения в высшем учебном заведении: матер, межвуз. науч-пракг.конф.-Пермь, 2012.-С.138-151.-0,8 пл.
86. Пастухов ПС. К вопросу об участии адвоката в досудебном доказывании / ПС. Пастухов // Научные труды Московской академии экономики и права. - 2012. - Выпуск № 27. - С. 58-64 - 0,4 пл.
87. Пастухов П.С. Уголовно-процессуальные и криминалистические аспекп.1 объективизации доказательств / П.С. Пастухов // Вестник Пермского университета. - 2009. - Выпуск 3.-С.109-118.-0,5 пл.
88. Пастухов П.С. Значение адвокатской деятельности для реализации конституционного права на получаше квалифицированной юридической помощи / П.С. Пастухов // Проблемы устойчивого развития органов пхударствегной власти и органов местного самоуправления: матер, всерос. науч.-практ. конф. - Пермь, 2008. - С. 46-52. -0,4 пл.
89. Пастухов П.С. Система и компетенция контролирующих органов в сфере противодействия экономической преступности / П.С. Пастухов // Реформирование государственного управления и местного самоуправления в Российской Федерации: раио-нальный аспект: Трегъя Уральская межрег. науч.-нракт. конф. (1 нояб. 2007 г.). - Пермь, 2007. - С. 95-102. -0,5 пл.
90. Пастухов ПС. Полномочия суда но собиранию доказательств по УПК РФ / ПС. Пастухов // Судебная власть. -2002. - № 2(9). - С. 23-27.-0,4 пл.
Пастухов Павел Сысоевич
Модернизации уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества
Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук
Подписано в печать25.082015 г. Формат 60x84/16. Печать трафаретная. Гарнитура Times New Roman. Усл. печ. 2Д Тираж 100 экз. Заказ № 10915
Тираж изготовлен с оригинал-макета заказчика в типографии «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, г. Москва, Варшавское ш, 36. (499)788-78-56 www-autoreferaLru
15 - ^ Ö 51 ff
2015673965
2015673965
