АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Сравнительно-правовой анализ патентного законодательства Вьетнама и России»
Российский государственный институт интеллектуальной собственности
На правах рукописи
.ТВ оа сЮЖ^ ию(
I БуиКуангХонг
СРАВНИТЕЛЬНО - ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ПАТЕНТНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ВЬЕТНАМА И РОССИИ
Специальность 12.00.03 - «Гражданское право, семейное право, гражданский процесс, международное частное право»
АВТОРЕФЕРАТ
Диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Москва - 2000
Работа выполнена на кафедре Гражданского права Российского государственного института интеллектуальной собственности.
Научный руководитель Официальные оппоненты
Ведущая организация
-Доктор юридических наук, профессор Рассохин В.П. - Доктор юридических наук, профессор Крылова З.Г.
-Кандидат юридических наук Комиссаров А. А. -Российский университет дружбы народов
Защита состоится « Ш » декабря 2000 г. в {¡Г.. часов на заседании Диссертационного Совета К. 032.01.01. при Российском государственном институте интеллектуальной собственности по адресу: г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 55а.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке института.
Автореферат разослан «.....» декабря 2000 г.
Ученый секретарь
Диссертационного Совета ¡у
Кандидат юридических наук, доцент ^/[/^Л^уС'^^К Г.И. Тыцкая
/¿ш 9, /£33. % $
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Переход от командно-административных форм экономической жизни к рыночным отношениям как в России, так и во Вьетнаме потребовал принципиальных изменений в законодательстве об охране промышленной собственности. Фактически и в России, и во Вьетнаме в последнее десятилетие уходящего века - в течение 90-х годов - была создана на современной основе новая система правовой охраны промышленной собственности, исходящая прежде всего из выработанных мировым опытом патентно-юридической культуры фундаментальных принципов и правовых форм.
Не удивительно поэтому, что не только принципиальные положения, но и большинство правовых форм, применяемых в рамках этих систем охраны промышленной собственности, утвердившихся в России и во Вьетнаме, весьма сходны или нередко полностью совпадают. В то же время разный правовой опыт, разная степень исторической близости к европейской системе права (например, несомненный факт типовой принадлежности российского патентного и вообще гражданского права к германскому типу правовых систем), различные традиции и особенности организации отношений в экономической жизни не могли не породить и отдельных, иногда существенных различий в правовом регулировании, действующем в сфере промышленной собственности в наших странах.
По этим причинам систематический сравнительно-правовой анализ основных положений законодательства об охране промышленной собственности во Вьетнаме и в России представляет большой научный и практический интерес.
Основным правовым актом Вьетнама, предназначенным дня непосредственного и конкретного регулирования отношений в этой области, служит Постановление Правительства СРВ № 63-СР от 24.10.96г. о промышленной собственности. Этим постановлением было утверждено Положение о промышленной собственности, действующее в настоящее время. Как подчеркивается в ст. 1 Положения, оно направлено прежде всего на реализацию и соблюдение правовых норм, предусмотренных в Главе II, 6-го раздела Гражданского Кодекса СРВ. Правила настоящего Положения применяются в отношении изобретения, полезной модели, промышленного образца, товарного знака, наименования мест происхождения товара и не применяются в отношении других объектов промышленной собственности.
Как мы видим, в отличие от российского законодательства, где хотя в иной форме, чем во многих европейских странах - приняты отдельные специальные законы, посвященные соответствующим объектам промышленной собственности, вьетнамское законодательство пошло по пути создания обобщающего правового акта, который охватывает в целом весь типовой набор таких объектов, входящих в сложившееся понятие промышленной собственности.
При этом следует отметить, что российский законодатель в определенном смысле также встал на путь принятия обобщающего правового акта. Патентный закон России охватывает три объекта промышленной собственности - изобретение, полезную модель и промышленный образец. В законе России они объединены на основе применения в отношении всех этих объектов одной правовой формы и поэтому одного вида охранного документа, а именно на основе применения института патента.
Хотя в отношении полезных моделей по ныне действующему Патентному закону охранный документ называется в России "свидетельством", из соответствующих статьей этого закона однозначно вытекает, что свидетельство на полезную модель есть не что иное, как типичный патент: этот охранный документ выдается Патентным ведомством России в том же порядке, что и патенты на изобретение и промышленный образец, а исключительное право по этому свидетельству действует с момента государственной регистрации полезной модели, так же как оно начинает действовать в отношении изобретения и промышленного образца. Точно так же датой выдачи свидетельства на полезную модель считается именно дата государственной ее регистрации, которая одновременно служит официальной датой публикации того номера бюллетеня изобретений, полезных моделей и промышленных образцов, в котором помещено сообщение о выдаче свидетельства на полезную модель (или же патента на изобретение либо на промышленный образец).
Однако объединение в одном законе России трех выше названных объектов оправдано, по-видимому, не только общей правовой формой исключительного права в виде патента. Важнейшим общим моментом для этих трех объектов служит то, что все они являются результатами интеллектуального творчества. Это обстоятельство имеет решающее значение с точки зрения патентоспособности. Иначе говоря, оно носит правообразующий характер, в отличие от условий охраноспособности таких объектов, как товарный знак. Известно, что, хотя товарный знак может быть результатом творчества художника, это не имеет никакого правового значения и не влияет на признание охраноспособности товарного
знака (который может быть просто повторением названия предприятия, т. е. фирменного наименования, либо результатом произвольного решения руководителя или хозяина-собственника предприятия, не связанного ни с какими творческими усилиями, ни с интеллектуальной деятельностью по созданию товарного знака).
Развитие законодательства и правовой культуры приводит к все более детальному правовому регулированию отдельных объектов промышленной собственности специальными законами. В этом убеждает правовой опыт европейских стран, например, Германии. Для России воспринятое этого опыта будет вполне естественным, однако наиболее полная гармонизация права России в сфере охраны промышленной собственности с европейским правом зависит от плотности взаимосвязей с Европейским союзом и потребует времени.
Но в 90-х годах, на этапе резкого перехода от социалистических форм правовой охраны типа "авторского свидетельства" к формам исключительного права, характерным для стран с развитой рыночной экономикой, и прежде всего к патентной форме объединение в одном основополагающем акте тех объектов промышленной собствености, которые должны быть защищены именно патентной формой исключительного права, на наш взгляд, в России было обоснованным.
Обоснованость же принятия одного обобщающего акта о всех объектах промышленной собственности во Вьетнаме, который находится в начале пути разработки и развития современного законодательства в сфере регулирования прав интеллектуальной собственности, представляется на данном историческом этапе несомненной, а подобный способ создания собственного национального вьетнамского права наиболее целесообразным. Положительные моменты обобщенного и сжатого формулирования
принципиальных положений, гармонизированных с положениями, уже в течение длительного времени применяемыми во многих странах и рекомендуемыми Всемирной организацией интеллектуальной собственности для развивающихся стран, по нашему мнению, вполне очевидны. Прежде всего это важно для восприятия и усвоения выработанных во второй половине XX века принципов правового регулирования промышленной собственности, для постепенного накопления правового опыта. Все это создаст базу для дальнейшего развития вьетнамского национального 'законодательства в данной сфере.
Немаловажным предоставляется и удобство использования на этом этапе более кратких основополагающих правовых норм, а также экономия законодательного материала посредством применения к разным объектам промышленной собственности тождественных или аналогичных правовых форм.
Что же касается недостатков подобного способа законодательного регулирования, то они рассматриваются в диссертации в ходе дальнейшего изложения.
При анализе российского патентного законодательства в целях сравнения его с законодательством Вьетнама диссертант исходит из научного толкования правовых норм, содержащихся в Патентном законе России. Такое систематическое толкование содержания выше указанных законов, действующих в настоящее время в Российской Федерации, было дано В.И. Еременко, С.А. Горленко и В.Н. Евдокимовой в «Комментарии к законодательству об охране интеллектуальной собственности», изданном в 1997 году.
Исходя в целом из предложенного в этом Комментарии научного толкования интересующих нас правовых норм, диссертант
в отдельных случаях высказывает собственные
критические замечания.
Сравнительным аспектам исследования законодательства Вьетнама и России в сфере промышленной собственности были посвящены работы многих вьетнамских авторов. К ним относятся, например, Нгуен Нгок Ханя «Сравнительно - правовой анализ общих положений об обязательствах и договорах в гражданском законодательстве России и Вьетнама», Фам Куок Хынга «Перспективы развития патентного законодательства СРВ относительно ограничения прав патентообладателя и мировой опыт», Нгуен Доан Чи «Правовая охрана полезных моделей в СРВ и отдельных зарубежных странах (России, Германии, Японии и Китае)», а также работы Нгуен Ван Ана, Чинь Хонг Зыонга и других.
Однако диссертационной работы, в которой проводился бы цельный сравнительный анализ основных положений действующего патентного законодательства Вьетнама и России до сих пор не было.
Цель н предмет исследования. Целью диссертационной работы является установление соответствия основных положений законодательства Вьетнама и России современным тенденциям всемирной гармонизации патентного права и соместимости основополагающих правовых норм Вьетнама и России в этой области, что служит одним из важных условий развития широкого и взаимовыгодного экономического и научно - технического сотрудничества наших стран.
Предметом настоящей диссертации избрано исследование наиболее важных действующих норм патентного законодательства Вьетнама и России , их сравнительное и критическое рассмотрение с позиций совершенствования правового регулирования отношений в указанной области.
В ходе диссертационного исследования диссертант
руководствовался прежде всего логическим методом, системным подходом и методами сравнительного правоведения.
Теоретической базой диссертационного исследования служили работы Э.П. Гаврилова, С.А. Горленко, В.А. Дозорцева, В.И. Еременко, Н.Б. Ловягина, И.Э. Мамиофы, В.Я. Мотылевой, И.С. Мухамедшина, А.П. Сергеева, Ю.И. Свядосца, В.Р. Скрипко, Л.А. Трахтенгерц, Г.И. Тыцкой, Н.К. Финкель и других.
Научная новизна и основные выводы диссертационного исследования. Научная новизна проведенного исследования заключается в попытке дать цельный сравнительно - правовой анализ основных положений патентного законодательства Вьетнама и России.
На защиту диссертантом выносятся следующие теоретические выводы и практические рекомендации:
¡.Диссертант считает объективно оправданным с исторических позиций, что современное вьетнамское
законодательство пошло по пути создания обобщающего правового акта, который охватывает в целом весь типовой набор объектов, входящих в сложившееся понятие промышленной собственности. Российский законодатель также встал на путь принятия единого патентно - правового акта. На этапе резкого перехода от социалистических форм правовой охраны к формам исключительного права объединение в одном основополагающем акте тех объектов промышленной собствености, которые должны быть защищены именно патентной формой исключительного права нужно признать обоснованным.
Однако с развитием и усложнением отношений в сфере промышленной собственности следует предполагать появление 4-
качестве наиболее развитой формы правового регулирования специальных законов, посвященных детальному регулированию отдельных объектов промышленной собственности.
2. Вьетнамское Положение об охране промышленной собственности в принципе решило вопрос о включении сведений о применении изобретения или полезной модели в круг источников, порочащих новизну, т.е. о включении их в уровень техники, но самым общим образом. С учетом патентно-правового опыта России (в отношении полезных моделей) и США, а также имея в виду сложности получения и использования этих сведений для оценки новизны, следовало бы прямо ограничить круг включаемых в уровень техники сведений о применении изобретений и полезных моделей только фактами их открытого применения на территории Вьетнама.
3. При подготовке к совершенствованию вьетнамского патентного законодательства необходимо решить проблему выбора одной из двух концепций для льготы по новизне. Если исходить из принципа Европейской патентной конвенции, то следует установить, что льгота предоставляется лишь в случаях очевидного злоупотребления, совершенного в отношении автора или заявителя. Однако более предпочтительным был бы переход к концепции широкой льготы, охватывающей любые случаи раскрытия, изобретения, которая характерна для патентных законов России и США.
4. Ни во вьетнамском Положении, ни в Патентном законе России понятия «изобретательского уровня» и связанного с ним «очевидного решения» не раскрываются. На наш взгляд, они не только сложны, но и слишком важны, чтобы полностью отдавать их трактовку на усмотрение патентным ведомствам. Принципиально значимым было бы включение в нормы самих законов краткого
толкования критерия "изобретательский уровень" и
понятия "очевидного".
Здесь мы можем позволить себе высказать только одно предложение для толкования понятия «очевидного»: под тем, что очевидно вытекает из уровня техники, следовало бы понимать новые сочетания известных признаков в тех случаях, когда в результате дается такое новое техническое решение, разработки которого можно требовать от специалиста средней квалификации в рамках всего лишь грамотного использования им информации, которую он обязан знать.
5. Серьезное отличие перечня непатентоспособных творческих решений во вьетнамском Положении от перечня в Патентном законе России в том, что в Положении прямо указывается на непатентоспособность способов профилактики, диагностики и лечения болезней.
Известно, что медицинские (и ветеринарные) способы являются патентоспособными в США а Патентный закон России сохранил их традиционную охраноспособность - для получения авторского свидетельства - со времен советского изобретательского права. Непатентоспособны медицинские способы в странах европейского патентного права, хотя этот вопрос не снят с повестки дня и продолжает оставаться предметом дискуссий в Европейском союзе.
Следует, по нашему мнению, поставить этот вопрос перед законодателем во Вьетнаме. Охрана медицинских (и ветеринарных) способов не только соответствовала бы общей исторической тенденции расширения круга творческих достижений, охраняемых патентнът правом, но и содействовала бы решению гуманитарных задач, поощрению
изобретательских поисков ученых в области медицины и в среде практиков - врачей.
6. Приводя патентное право Вьетнама в соответствие с процессом гармонизации, с учетом современных тенденций развития европейского патентного права, следует в области охраны полезных моделей:
устранить расхождения между нормативными формулировками Гражданского Кодекса Вьетнама и Положения относительно полезных моделей;
предусмотреть возможность преобразования заявки на полезную модель в заявку на выдачу патента на изобретение;
ввести явочный порядок выдачи охранного документа на полезную модель ( без проведения экспертизы по существу, на страх и риск заявителя).
7. Вьетнамское Положение устанавливает правовую возможность приостановить действие охранного документа в тех случаях, когда по Патентному закону России его действие прекращается. Эта принципиальная особенность патентного права Вьетнама может представлять интерес для российских юристов в ходе подготовки изменений, которые будут внесены в Патентный закон России.
8. Как -и в большинстве стран мира, имеющих патентную систему, во Вьетнаме течение предельного срока действия исключительного права отсчитывается со дня подачи правильно оформленной заявки. И так же, как и в патентном праве других стран, этот день не совпадает с днем начала реального действия исключительного права, который всегда и везде должен быть днем, когда общество поставлено в известность о выдаче патента официальным государственным органом.
Точно так же юридически обстоит дело и в России. Однако сама формулировка п.З ст.З Патентного закона является, как известно, не слишком удачной: при буквальном истолковании порождает впечатление, будто день начала течения и отсчета предельного срока действия патента совпадает с днем начала действия исключительного права по патенту. Поэтому эта формулировка подвергается постоянной критике со стороны российских юристов, к которым и мы хотели бы присоединить свой скромный голос.
На наш взгляд, редакцию п.З ст.З можно было бы изменить наиболее простым образом, указав, например, патент на изобретение может действовать не более двадцати лет, считая со дня подачи заявки в Патентное ведомство.
9. Неудачная юридическая конструкция временной охраны, сформулированная в ст. 10 Положения, противоречит не только основному смыслу исключительного права и общепринятым в патентном праве условиям временной охраны, но и требованиям статьи 796 Гражданского Кодекса Вьетнама.
Поэтому юридическую конструкцию временной охраны из ст. 10 вьетнамского Положения в ходе совершенствования патентного законодательства Вьетнама необходимо заменить на общепринятое нормативное регулирование условий и порядка временной охраны прав заявителя, ставшего патентовладельцем, шея в виду прежде всего защиту его интересов от недобросовестного пользователя.
10. Определение момента, с которого начинает действовать исключительное право, основанное на патенте, имеет принципиальное значение в патентном праве. Поэтому вряд ли можно ограничиться тем, что установление такого момента
выводится - пусть даже и однозначно - путем толкования Патентного закона.
Очевидно, было бы более основательным, если бы принцип, известный патентному законодательству практически всех стран, имеющих патентную систему, был бы прямо установлен нормой Патентного закона России, в такой, например, формулировке: исключительное право патентообладателя действует с даты внесения изобретения (полезной модели, промышленного образца) в Государственный реестр и официальной публикации сведений о выдаче патента.
11. На наш взгляд, термин «использование» приходится распространять на иное особое правомочие распоряжения только потому, что законодатель по каким-то причинам не включил в Патентный закон упоминание о правомочии распоряжения, без которого исключительное право теряет важнейшую часть своего реального содержания. Поэтому, по нашему мнению, при внесении
изменений и уточнений в Патентный закон России стоило бы рассмотреть вопрос о введении в текст статьи 10 Патентного закона прямо сформулированного указания на право распоряжения запатентованным объектом.
12. По правилам п.З ст.46 вьетнамского Положения передача права пользования объектом промышленной собственности по лицензионному договору не считается «использованием» с точки зрения требования выполнения одной из основных обязанностей патентовладельца.
Однако в большинстве стран, имеющих патентную систему, правообладатель, который не имеет сил и средств для промышленного, хозяйственного использования изобретения, старается заключить лицензионные договоры с компаниями,
которые способны удовлетворить интересы национального рынка, потребности развития производства и экономики страны. Как правило, государство поощряет такие действия патентовладельцев, в том числе путем «зачета» лицензионных договоров в качестве вполне приемлемого способа выполнения законодательного требования обязательного использования
запатентованного объекта промышленной собственности.
Кроме того, нельзя не обратить внимание на явное противоречие этого пункта ст.46 вьетнамского Положения содержанию п.1 этой же статьи, который обязывает владельца исключительного права в случае, если он сам «не в силах удовлетворить интересы государства или/ и общества», выдать лицензию для этих целей другим лицам.
По указанным причинам, на наш взгляд, в ходе будущего совершенствования законодательства Вьетнама о промышленной собственности пункт 3 из статьи 46 Положения следует исключить.
13. На наш взгляд, иного способа правового разрешения конфликта между патентообладателями в ситуации зависимости патентов, если они не соглашаются выдать друг другу лицензии, кроме обращения с иском в суд (или в Высшую патентную палату) для получения принудительной лицензии, в России практически не существует. О том же свидетельствует и мировой опыт.
Поэтому, по-видимому, следовало бы довести формулировки п.5 ст. 10 Патентного закона до логического конца и с целью полной определенности законодательного решения ввести прямую норму о праве обеих сторон получить принудительную лицензию в правовой ситуации зависимости патентов при недостижении взаимного согласия сторон.
14. Из возможности приостановления действия
патента следует право его владельца восстановить его действие. С этим должно быть также связано для третьих лиц, которые законно начали использовать запатентованный объект (после официального объявления о приостановлении действия патента) их право послепользования. Однако об этом в Положении ничего не говорится.
Поэтому следует ввести четкую норму о праве послепользования, которое должно присутствовать в Положении наряду с преждепользованием.
Практическая значимость и апробация результатов исследования. Содержащиеся в диссертации выводы и рекомендации могут быть использованы в процессе совершенствования вьетнамского законодательства об охране промышленной собственности, а также при разработке дополнений и изменений, которые будут вноситься в Патентный закон России.
Диссертация была обсуждена и одобрена на заседании кафедры Гражданского права Российского института интеллектуальной собственности.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Диссертация состоит из введения и трех глав.
Во введение обосновывается актуальность избранной темы диссертационного исследования, определяются цель и предмет исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
В главе I «Основные требования патентоспособности изобретений, полезных моделей и промышленных образцов по Положению о промышленной собственности Вьетнама и Патентному закону России» рассматриваются содержание, сходство и различия законодательных критериев патетоспособности, действующих во Вьетнаме и в России.
Законы большинства стран мира не дают официального, имеющего обязательную правовую силу определения понятия патентоспособного изобретения, а указывают лишь критерии патентоспособности, которым должно соответствовать изобретение, описываемое в патентной заявке. В научной литературе иногда это объясняется сложностью и философским характером, который будет носить подобное определение.
Однако стоит обратить внимание на законодательную дефиницию - формулировку того, что такое изобретение, которую решился дать японский законодатель. В патентном законе Японии указывается, что изобретение - это созданная путем использования естественных законов новая техническая идея высокого уровня. Это определение само по себе не носит правового характера, а имеет лишь методологический смысл: его назначение -служить самым общим ориентиром для изобретателя.
При этом японский законодатель сделал акцент в своем определении на принципиально важном моменте: изобретение есть не просто новая идея, а идея высокого творческого уровня. В этом особенность японского подхода к патентоспособности изобретения, который характерен лишь для небольшого числа стран с высоко развитой патентной культурой, например, для Германии.
Это необходимо отметить в связи с тем, что во вьетнамском Положении не проводится границы между изобретением и полезной
моделью. Это обстоятельство рассматривается в ходе дальнейшего изложения.
Известно, что полезная модель как специальный патентоспособный объект появилась впервые в Германии именно из-за высоких требований к творческому уровню изобретения, в соответствии с которым за пределами правовой охраны оставались многие новые технические товары и изделия, полезные для производства или имеющие успех на рынке.
Законы европейских стран, не давая общего определения понятию изобретения, устанавливают три основных требования к изобретению, именуемые на практике критериями (или условиями) патентоспособности: новизна, изобретательский уровень (неочевидность), промышленная применимость. Этот же классический набор критериев патентоспособности был заложен в Договоре о патентном праве, разработанном Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС) и предназначенном для гармонизации основных положений патентного законодательства всех стран, имеющих патентную систему. Договор был практически согласован между всеми государствами, входящими в ВОИС, но так и не был принят из-за особой позиции США. Однако, оставшись не подписанным, этот договор оказал огромное влияние на фактическую гармонизацию патентного законодательства абсолютного большинства стран мира.
Естественно, что как Россия, так и Вьетнам не остались в стороне Естественно, что как Россия, так и Вьетнам не остались в стороне от этого мощного процесса гармонизации патентного права.
В статье 782 Гражданского Кодекса Вьетнама сказано, что изобретение является новым техническим решением по сравнению с
мировым уровнем техники, которое имеет изобретательский уровень и способно быть примененным в социально-экономической области.
Фактически то же самое сказано и в статье 4 Патентного закона России.
Если Патентный закон кратко и всеобъемлющим образом устанавливает, что в уровень техники должны включаться любые общедоступные сведения, то Положение дает нормативный перечень видов источников информации, которые должны привлекаться для оценки новизны. В самом этом перечне отсутствует прямое упоминание о "фактах открытого применения" изобретения или полезной модели, среди которых основную роль играет выпуск изделий на рынок. Однако перечень предваряется некоторыми общими указаниями, среди которых выделяется требование о том, что заявленное техническое решение не должно быть использовано до даты его приоритета. В Патентном законе сведения об открытом применении охватываются термином "любые общедоступные". При этом в отношении полезных моделей Патентный закон отступает от принципа абсолютной мировой новизны, ограничивая круг фактов открытого применения, которые могли бы порочить новизну, сведениями о применении тождественных заявленной полезной модели технических решений только на территории России.
Известно, что патентное право США установило такое ограничение в отношении требования новизны изобретений: порочат новизну по закону США факты открытого применения изобретения лишь на территории США.
Подобные ограничения объясняются сложностью доказывания фактов применения технических решений на территориях зарубежных государств.
Вьетнамское Положение в принципе решило вопрос о включении сведений о применении изобретения или полезной модели в круг источников, порочащих новизну, т.е. о включении их в уровень техники, но самым общим образом. По нашему мнению, с учетом патентно-правового опыта России и США, а также имея в виду сложности получения и использования этих сведений для оценки новизны, следовало бы прямо ограничить круг включаемых в уровень техники сведений о применении технических решений только фактами их применения на территории Вьетнама.
В отличие от льготы по новизне, установленной Патентным законом, вьетнамское Положение предоставляет льготу по новизне только в случаях, когда информация об изобретении оказалась распространенной другим лицом без согласия заявителя. Такое правило по сути совпадает с нормами, действующими в странах Европейского союза.
Определенным преимуществом для изобретателя (заявителя), которое следует из нормы о льготе по новизне, установленной Патентным законом России, считается возможность свободной публикации автором информации о содержании своего изобретения (например, в научно-техническом журнале), что особенно важно для научных работников и инженеров. Автор может вначале опубликовать информацию об изобретении, а затем заняться делами по составлению заявки на изобретение или полезную модель. Подобную возможность предоставляет авторам (заявителям) и Патентный закон США. Вьетнамское Положение такой возможности изобретателям не дает.
Формулировка льготы по новизне в Патентном законе, где подчеркивается, что эта льгота предоставляется только авторам, заявителям или лицам, получившим от них прямо или косвенно информацию об изобретении, вызвала следующее истолкование в
Комментарии: "Речь идет о добросовестном раскрытии такой информации либо самим автором (заявителем), либо с его согласия. В отношении фактов недобросовестного раскрытия информации об изобретении третьими лицами (например, в результате подкупа служащего заявителя) льгота по новизне не предусматривается.
На наш взгляд, из формулировки Патентного закона не вытекает, что автор, пострадавший от недобросовестного раскрывателя информации или от злоупотребления его информацией об изобретении, не имеет права на льготу по новизне. На практике, насколько нам известно, эксперты Патентного ведомства России применяют льготу по новизне во всех случаях раскрытия информации о заявленном для патентования изобретений.
Для будущего развития вьетнамского патентного законодательства этот вопрос имеет немаловажное значение. Более широкий подход к предоставлению льготы по новизне лучшим образом отвечает интересам изобретателя и служит гарантией защиты его прав.
По нашему мнению, более предпочтительным был бы переход к концепции широкой льготы, охватывающей любые случаи раскрытия изобретения, которая характерна для патентных законов России и США.
Принципиальные отличия имеются в подходе Патентного закона России и вьетнамского Положения к критериям патентоспособности полезной модели.
Суть подхода к патентоспособности полезной модели вьетнамского Положения - в том, что полезная модель ничем не отличается от изобретения. В патентно - правовом смысле изобретение и полезная модель - это один и тот же объект промышленной собственности.
В то же время бросается в глаза разный нормативный подход к требованиям патентоспособности полезной модели в Гражданском Кодексе Вьетнама и в Положении о промышленной собственности. Статья 783 ГК устанавливает, что полезная модель является новым техническим решением (по сравнению с мировым уровнем техники) и должна быть способна к применению в социально-экономической области. Фактически это означает, что ГК Вьетнама предъявляет к полезной модели те же требования - те же два критерия патентоспособности, что и Патентный закон России.
Однако по п.2 ст.4 вьетнамского Положения, о котором речь шла выше, где дается нормативная характеристика критерию «изобретательский уровень» (неочевидность), не оставляет сомнений в том, что требование неочевидности применяется к полезной модели точно так же, как и к изобретению. Безусловно, это расхождение между ГК и Положением будущим изменением законодательства Вьетнама должно быть устранено.
Однако, на наш взгляд, главным недостатком действующей во Вьетнаме системы охраны полезных моделей ( на основе норм ст. 18 Положения) является отсутствие упрощенного порядка явочной выдачи охранного документа, без проведения экспертизы по существу. Хотя такой порядок оставляет патентовладельца без гарантии действительности патента, когда он получает охранный документ «на свой страх и риск», именно явочная система, как уже говорилось выше, дает основные преимущества для защиты новых товаров - быстроту и дешевизну получения охранного документа. В противном случае само введение института полезной модели утрачивает смысл. К тому же полной гарантии неоспоримости выданного патента, как известно, не может дать ни одно патентное ведомство в мире, проводящее высококвалифицированную экспертизу заявок по существу.
Глава II «Порядок получения охранных документов. Прекращение действия охранного документа» посвящает вопросам офрмления прав на объекты промышленной собственности, приостановления действия патента, порядку его аннулирования.
Стоит обратить внимание на то, что во вьетнамском Положении весьма подробно расписана правовая процедура приостановления действия охранного документа (ничего подобного нет в Патентном законе России).
Ходатайство о приостановлении действия охранного документа рассматривается по правилам, предусмотренным в ст.27 Положения. Если результаты рассмотрения ходатайства о приостановке действия охранного документа вызывают одну из ситуаций, указанных в п.2, Управление промышленной собственности выносит решение о приостановлении действия части или полностью охранного документа.
Согласно п.2 ст.28 Положения, действие охранного документа приостанавливается в случаях:
а) владелец охранного документа отказывается от прав, предусмотренных в соответствующем охранном документе. В этом случае действие охранного документа приостанавливается со дня объявления об отказе.
б) владелец охранного документа вовремя не оплачивает пошлину за ежегодное поддержание в силе действия охранного документа. В этом случае действие охранного документа приостанавливается с начала календарного года, в котором пошлина за поддержание действия охранного документа не была оплачена.
Таким образом вьетнамское Положение устанавливает правовую возможность приостановить действие охранного
документа в тех случаях, когда по Патентному закону России его действие прекращается. В этом принципиальная особенность патентного права Вьетнама.
Но из возможности приостановления действия патента следует право его владельца восстановить его действие. С этим должно быть также связано для третьих лиц, которые законно начали использовать запатентованный объект (после официального объявления о приостановлении действия патента) их право послеполъзования. Однако об этом в Положении ничего не говорится
Статья 10 Положения устанавливает один из основных принципов правовой охраны: права промышленной собственности и права авторов изобретения, полезной модели, промышленного образца возникают на основании охранного документа и охраняются государством со дня выдачи охранного документа до окончания срока его действия. Это означает, что действие исключительного права по патенту или другому охранному документу начинается со дня его официальной выдачи, а не с того дня, с которого отсчитывается течение предельного срока его действия: так же, как и в большинстве стран мира, имеющих патентную систему, во Вьетнаме - на основании изложенной выше ст.9 Положения -течение предельного срока действия исключительного права отсчитывается со дня подачи правильно оформленной заявки. И так же, как и в патентном праве других стран, этот день не совпадает с днем начала реального действия исключительного права, который всегда и везде должен быть днем, когда общество поставлено в известность о выдаче патента официальным государственным органом.
Различаются по сути во вьетнамском Положении и в Патентном законе России нормативные положения о временной
охране запатентованного объекта в определенный период до начала действия исключительного права.
Со дня публикации заявки на выдачу охранного документа на изобретение, полезную модель, промышленный образец и до дня выдачи охранного документа, говорится в последнем абзаце ст. 10 Положения, если имеются пользователи изобретения, полезной модели, промышленного образца, аналогичных изобретению, по продолжают их использовать, то обладатель охранного документа вправе требовать с пользователей компенсации, соответствующей сумме, которая могла бы быть предусмотренной в договоре о передаче права промышленной собственности (лицензия) другому лицу за время пользования объектом промышленной собственности.
Таким образом, по вьетнамскому Положению, чтобы получить право защитить свои интересы на основе временной охраны, т.е. право требовать денежную компенсацию с незаконных пользователей, заявитель должен выполнить обязательное условие прямого уведомления их о своей патентной заявке. Самое же главное отличие нормативных положений ст. 10 о временной охране от соответствующих правил, установленных Патентным законом России, заключается в том, что эти требования о денежной компенсации заявитель может реализовать только в том случае, если после выдачи патента незаконные пользователи будут продолжать свои действия по использованию теперь уже запатентованного объекта промышленной собственности, несмотря на то, что еще раньше они были уведомлены заявителем о существовании его патентной заявки.
Получается, что с обычного нарушителя исключительного права, который не был уведомлен заявителем и не знал о существовании патента, заявитель, ставший патентовладельцем, может путем предъявления иска в суд требовать в соответствии с п.1
ст.36 Положения возмещения полных убытков. А с того лица, которое как нарушитель вело себя вызывающе и умышленно, зная о наличии патентной заявки еще из уведомления заявителя, продолжало нарушать права и интересы заявителя даже после выдачи патента, заявитель, ставший патентовладельцем может требовать путем иска в суд согласно п.2 ст.36, отсылающему к ст. 10, всего лишь компенсацию (которая всегда будет заведомо меньше полных убытков).
Неудачная юридическая конструкция временной охраны, сформулированная в ст. 10 Положения, противоречит не только основному смыслу исключительного права и общепринятым в патентном праве условиям временной охраны, но и требованиям статьи 796 Гражданского Кодекса Вьетнама.
_ Глава III называется «Права и обязанности правообладателей в сфере промышленной собственности. Действие исключительных прав».
Владельцами объектов промышленной собственности во Вьетнаме, согласно Положению, являются:
¡.обладатели охранного документа
2.владельцы зарегистрированного товарного знака на основе международной заявки по Мадридскому соглашению, признанного во Вьетнаме;
3.физические, юридические лица, иные субъекты, которым переданы права промышленной собственности относительно изобретения, полезной модели, промышленного образца, товарного знака по установленным правилам.
Исключительные права пользования объектами промышленной собственности принадлежат владельцам объектов промышленной собственности согласно п.1 ст.796 и п.1 ст.797 Гражданского Кодекса . Вьетнама. Исключительные права
пользования охватывают совершение одного или
нескольких следующих действий в отношении охраняемого объекта в коммерческих целях.
В отношении изобретения, полезной модели:
- производство охраняемой продукции;
- применение охраняемого процесса;
- добыча охраняемой продукции;
- оборот, реклама для продажи, продажа и покупка охраняемой продукции или продукции, произведенной по охраняемому способу;
импорт охраняемой продукции или продукции, произведенной по охраняемому способу.
В отношении промышленного образца:
- производство;
- оборот, реклама для продажи, продажа, покупка;
- импорт продукции с внешним видом, охраняемого в качестве промышленного образца.
Права патентообладателей по Патентному закону России в основном аналогичны по сути тому, что вытекает из норм вьетнамского Положения, хотя имеются и некоторые отличия.
Так, по Патентному закону России покупка запатентованных товаров не является действием, которое охватывается исключительным правом патентовладельца, и не может составить контрафакцию - нарушение патента.
Выдача принудительных лицензий во Вьетнаме регламентирована статьей 51 Положения.
Под принудительной лицензией, говорится в этой статье, понимается передача владельцем объекта промышленной собственности или лицом, получившим право пользования изобретением, полезной моделью, промышленным образцом, другому физическому или юридическому лицу прав пользования
объектом промышленной собственности по решению
государственных компетентных органов.
Выдача принудительной лицензии осуществляется согласно ст. 802 Гражданского Кодекса.
В течение 1 месяца со дня вынесения Министерством науки, технологии и экологии решения о выдаче принудительной лицензии, владелец прав на объекг промышленной собственности обязан выдать принудительную лицензию на условиях, определенных в решении Министерства науки, технологии и экологии.
Получатель принудительной лицензии обязан выплатить правообладателю, выдавшему лицензию, платежи в объеме и в срок, определенный в решении Министерства науки, технологии и экологии и в самой лицензии.
Несмотря на четкость вышеприведенной регламентации, все же остается неясным механизм выполнения решений Министерства как компетентного государственного органа в том случае, если владелец патента откажется выдавать лицензию на условиях, определенных в решении Министерства.
По теме диссертации были опубликованы следующие статьи в сборнике «Проблемы интеллектуальной собственности» РГИИС. М., 2000:
Взгляд на развитие патентного законодательства СРВ.
Некоторые аспекты правовой охраны промышленной собственности иностранных инвесторов во Вьетнаме.
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Буи Куанг Хонг, кандидата юридических наук
I. ВВЕДЕНИЕ.
II. ГЛАВА I. Изобретение, полезные модели и промышленные образцы в Патентном законе России и во вьетнамском положении о промышленной собственности. а). Патентоспособное изобретение. б). Исключения из правовой охраны. в). Условия патентоспособности полезной модели. г). Промышленный образец во Вьетнаме и в России.
III.
ГЛАВА II. Порядок получения охранных документов. Прекращение действия охранного документа. а). Оформление прав на объекты промышленной собственности. б). Выдача охранных документ з. Государственная регистрация. Прекращение действия охранных документов.
IV. ГЛАВА III. Права и обязанности правообладателей в сфере промышленной собственности. Действие исключительных прав. а). Права владельцев объектов промышленной собственности. б). Права авторов изобретений, полезных моделей, промышленных образцов. в). Обязанности и ограничения прав владельцев объектов промышленной собственности. г). Нарушения прав промышленной собственности. 108 Список литературы.
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Сравнительно-правовой анализ патентного законодательства Вьетнама и России"
Актуальность темы исследования. Переход от командно-административных форм экономической жизни к рыночным отношениям как в России, так и во Вьетнаме потребовал принципиальных изменений в законодательстве об охране промышленной собственности. Фактически и в России, и во Вьетнаме в последнее десятилетие уходящего века - в течение 90-х годов - была создана на современной основе новая система правовой охраны промышленной собственности, исходящая прежде всего из выработанных мировым опытом патентно-юридической культуры фундаментальных принципов и правовых форм.
Не удивительно поэтому, что не только принципиальные положения, но и большинство правовых форм, применяемых в рамках этих систем охраны промышленной собственности, утвердившихся в России и во Вьетнаме, весьма сходны или нередко полностью совпадают. В то же время разный правовой опыт, разная степень исторической близости к европейской системе права (например, несомненный факт типовой принадлежности российского патентного и вообще гражданского права к германскому типу правовых систем), различные традиции и особенности организации отношений в экономической жизни не могли не породить и отдельных, иногда существенных различий в правовом регулировании, действующем в сфере промышленной собственности в наших странах. По этим причинам систематический сравнительно-правовой анализ основных положений законодательства об охране промышленной собственности во Вьетнаме и в России представляет большой научный и практический интерес.
Основным правовым актом Вьетнама, предназначенным для непосредственного и конкретного регулирования отношений в этой области, служит Постановление Правительства СРВ № 63-СР от 24.10.96г. о промышленной собственности. Этим постановлением было утверждено Положение о промышленной собственности, действующее в настоящее время. Как подчеркивается в ст.1 Положения о промышленной собственности СРВ (далее мы будем называть его просто «Положение»), оно направлено прежде всего на реализацию и соблюдение правовых норм, предусмотренных в Главе II, 6-го раздела Гражданского Кодекса СРВ. Правила насюящего Положения применяются в отношении изобретения, полезной модели, промышленного образца, товарного знака, наименования мест происхождения товара и не применяются в отношении других объектов промышленной собственности.
Как мы видим, в отличие от российского законодательства, где хотя в иной форме, чем во многих европейских странах - приняты отдельные специальные законы, посвященные соответствующим объектам промышленной собственности, вьетнамское законодательство пошло по пути создания обобщающего правового акта, который охватывает в целом весь типовой набор таких объектов, входящих в сложившееся понятие промышленной собственности.
При этом следует отметить, что российский законодатель в определенном смысле также встал на путь принятия обобщающего правового акта. Патентный закон России охватывает три объекта промышленной собственности - изобретение, полезную модель и промышленный образец. В законе России они объединены на основе применения в отношении всех этих объектов одной правовой формы и поэтому одного вида охранного документа, а именно на основе применения института патента.
Хотя в отношении полезных моделей по ныне действующему Патентному закону охранный документ называется в России "свидетельством", из соответствующих статьей этого закона однозначно вытекает, что свидетельство на полезную модель есть не что иное, как типичный патент: этот охранный документ выдается Патентным ведомством России в том же порядке, что и патенты на изобретение и промышленный образец, а исключительное право по этому свидетельству действует с момента государственной регистрации полезной модели, так же как оно начинает действовать в отношении изобретения и промышленного образца. Точно так же датой выдачи свидетельства на полезную модель считается именно дата государственной ее регистрации, которая одновременно служит официальной датой публикации того номера бюллетеня изобретений, полезных моделей и промышленных образцов, в котором помещено сообщение о выдаче свидетельства на полезную модель (или же патента на изобретение либо на промышленный образец).
Однако объединение в одном законе России трех выше названных объектов оправдано, по-видимому, не только общей правовой формой исключительного права в виде патента. Важнейшим общим моментом для этих трех объектов служит то, что все они являются результатами интеллектуального творчества. Это обстоятельство имеет решающее значение с точки зрения патентоспособности. Иначе говоря, оно носит правообразующий характер, в отличие от условий охраноспособности таких объектов, как товарный знак. Известно, что, хотя товарный знак может быть результатом творчества художника, это не имеет никакого правового значения и не влияет на признание охраноспособности товарного знака (который может быть просто повторением названия предприятия, т. е. фирменного наименования, либо результатом произвольного решения руководителя или хозяина-собственника предприятия, не связанного ни с какими творческими усилиями, ни с интеллектуальной деятельностью по созданию товарного знака).
Развитие законодательства и правовой культуры приводит к все более детальному правовому регулированию отдельных объектов промышленной собственности специальными законами. В этом убеждает правовой опыт европейских стран, например, Германии. Для России воспринятие этого опыта будет вполне естественным, однако наиболее полная гармонизация права России в сфере охраны промышленной собственности с европейским правом зависит от плотности взаимосвязей с Европейским союзом и потребует времени.
Но в 90-х годах, на этапе резкого перехода от социалистических форм правовой охраны типа "авторского свидетельства" к формам исключительного права, характерным для стран с развитой рыночной экономикой, и прежде всего к патентной форме объединение в одном основополагающем акте тех объектов промышленной собствености, которые должны быть защищены именно патентной формой исключительного права, на наш взгляд, в России было обоснованным.
Обоснованность же принятия одного обобщающего акта о всех объектах промышленной собственности во Вьетнаме, который находится в начале пути разработки и развития современного законодательства в сфере регулирования прав интеллектуальной собственности, представляется на данном историческом этапе несомненной, а подобный способ создания собственного национального вьетнамского права наиболее целесообразным. Положительные моменты обобщенного и сжатого формулирования принципиальных положений, гармонизированных с положениями, уже в течение длительного времени применяемыми во многих странах и рекомендуемыми Всемирной организацией интеллектуальной собственности для развивающихся стран, по нашему мнению, вполне очевидны. Прежде всего это важно для восприятия и усвоения выработанных во второй половине XX века принципов правового регулирования промышленной собственности, для постепенного накопления правового опыта. Все это создаст базу для дальнейшего развития вьетнамского национального законодательства в данной сфере.
Немаловажным предоставляется и удобство использования на этом этапе более кратких основополагающих правовых норм, а также экономия законодательного материала посредством применения к разным объектам промышленной собственности тождественных или аналогичных правовых форм.
Что же касается недостатков подобного способа законодательного регулирования, то они рассматриваются в диссертации в ходе дальнейшего изложения.
При анализе российского патентного законодательства в целях сравнения его с законодательством Вьетнама диссертант исходит из научного толкования правовых норм, содержащихся в Патентном законе России. Такое систематическое толкование содержания выше указанных законов, действующих в настоящее время в Российской
Федерации, было дано В.И. Еременко, С. А. Горленко и В.Н. Евдокимовой в «Комментарии к законодательству об охране интеллектуальной собственности», изданном в 1997 году.
Исходя в целом из предложенного в этом Комментарии научного толкования интересующих нас правовых норм, диссертант в отдельных случаях высказывает собственные критические замечания.
Сравнительным аспектам исследования законодательства Вьетнама и России в сфере промышленной собственности были посвящены работы многих вьетнамских авторов. К ним относятся, например, Нгуен Нгок Ханя «Сравнительно - правовой анализ общих положений об обязательствах и договорах в гражданском законодательстве России и Вьетнама», Фам Куок Хынга «Перспективы развития патентного законодательства СРВ относительно ограничения прав патентообладателя и мировой опыт», Нгуен Доан Чи «Правовая охрана полезных моделей в СРВ и отдельных зарубежных странах (России, Германии, Японии и Китае)», а также работы Нгуен Ван Ана, Чинь Хонг Зыонга и других.
Однако диссертационной работы, в которой проводился бы цельный сравнительный анализ основных положений действующего патентного законодательства Вьетнама и России до сих пор не было.
Цель и предмет исследования. Целью диссертационной работы является установление соответствия основных положений законодательства Вьетнама и России современным тенденциям всемирной гармонизации патентного права и совместимости основополагающих правовых норм Вьетнама и России в этой области, что служит одним из важных условий развития широкого и взаимовыгодного экономического и научно - технического сотрудничества наших стран.
Предметом настоящей диссертации избрано исследование наиболее важных действующих норм патентного законодательства Вьетнама и России, их сравнительное и критическое рассмотрение с позиций совершенствования правового регулирования отношений в указанной области.
В ходе диссертационного исследования диссертант руководствовался прежде всего логическим методом, системным подходом и методами сравнительного правоведения.
Теоретической базой диссертационного исследования служили работы Э.П. Гаврилова, С.А. Горленко, В.А. Дозорцева, В.И. Еременко, Н.Б. Ловягина, И.Э. Мамиофы, В.Я. Мотылевой, И.С. Мухамедшина, А.П. Сергеева, Ю.И. Свядосца, В.Р. Скрипко, Л.А. Трахтенгерц, Г.И. Тыцкой, Н.К. Финкель и других.
Научная новизна и основные выводы диссертационного исследования. Научная новизна проведенного исследования заключается в попытке дать цельный сравнительно - правовой анализ основных положений патентного законодательства Вьетнама и России.
На защиту диссертантом выносятся следующие теоретические выводы и практические рекомендации:
1. Диссертант считает объективно оправданным с исторических позиций, что современное вьетнамское законодательство пошло по пути создания обобщающего правового акта, который охватывает в целом весь типовой набор объектов, входящих в сложившееся понятие промышленной собственности. Российский законодатель также встал на путь принятия единого патентно - правового акта. На этапе резкого перехода от социалистических форм правовой охраны к формам исключительного права объединение в одном основополагающем акте тех объектов промышленной собственности, которые должны быть защищены именно патентной формой исключительного права нужно признать обоснованным.
Однако с развитием и усложнением отношений в сфере промышленной собственности следует предполагать появление в качестве наиболее развитой формы правового регулирования специальных законов, посвященных детальному регулированию отдельных объектов промышленной собственности.
2. Вьетнамское Положение об охране промышленной собственности в принципе решило вопрос о включении сведений о применении изобретения или полезной модели в круг источников, порочащих новизну, т.е. о включении их в уровень техники, но самым общим образом. С учетом патентно-правового опыта России (в отношении полезных моделей) и США, а также имея в виду сложности получения и использования этих сведений для оценки новизны, следовало бы прямо ограничить круг включаемых в уровень техники сведений о применении изобретений и полезных моделей только фактами их открытого применения на территории Вьетнама.
3.При подготовке к совершенствованию вьетнамского патентного законодательства необходимо решить проблему выбора одной из двух концепций для льготы по новизне. Если исходить из принципа Европейской патентной конвенции, то следует установить, что льгота предоставляется лишь в случаях очевидного злоупотребления, совершенного в отношении автора или заявителя. Однако более предпочтительным был бы переход к концепции широкой льготы, ю охватывающей любые случаи раскрытия изобретения, которая характерна для патентных законов России и США.
4.Ни во вьетнамском Положении, ни в Патентном законе России понятия «изобретательского уровня» и связанного с ним «очевидного решения» не раскрываются. На наш взгляд, они не только сложны, но и слишком важны, чтобы полностью отдавать их трактовку на усмотрение патентным ведомствам. Принципиально значимым было бы включение в нормы самих законов краткого толкования критерия "изобретательский уровень " и понятия "очевидного "
Здесь мы можем позволить себе высказать только одно предложение для толкования понятия «очевидного»: под тем, что очевидно вытекает из уровня техники, следовало бы понимать новые сочетания известных признаков в тех случаях, когда в результате дается такое новое техническое решение, разработки которого можно требовать от специалиста средней квалификации в рамках всего лишь грамотного использования им информации, которую он обязан знать.
5.Серьезное отличие перечня непатентоспособных творческих решений во вьетнамском Положении от перечня в Патентном законе России в том, что в Положении прямо указывается на непатентоспособность способов профилактики, диагностики и лечения болезней.
Известно, что медицинские (и ветеринарные) способы являются патентоспособными в США а Патентный закон России сохранил их традиционную охраноспособность - для получения авторского свидетельства - со времен советского изобретательского права. Непатентоспособны медицинские способы в странах европейского патентного права, хотя этот вопрос не снят с повестки дня и продолжает оставаться предметом дискуссий в Европейском союзе.
Следует, по нашему мнению, поставить этот вопрос перед законодателем во Вьетнаме. Охрана медицинских (и ветеринарных) способов не только соответствовала бы общей исторической тенденции расширения круга творческих достижений, охраняемых патентным правом, но и содействовала бы решению гуманитарных задач, поощрению изобретательских поисков ученых в области медицины и в среде практиков - врачей.
6.Приводя патентное право Вьетнама в соответствие с процессом гармонизации, с учетом современных тенденций развития европейского патентного права, следует в области охраны полезных моделей:
- устранить расхождения между нормативными формулировками Гражданского Кодекса Вьетнама и Положения относительно полезных моделей;
- предусмотреть возможность преобразования заявки на полезную модель в заявку на выдачу патента на изобретение;
- ввести явочный порядок выдачи охранного документа на полезную модель ( без проведения экспертизы по существу, на страх и риск заявителя).
7.Вьетнамское Положение устанавливает правовую возможность приостановить действие охранного документа в тех случаях, когда по Патентному закону России его действие прекращается. Эта принципиальная особенность патентного права Вьетнама может представлять интерес для российских юристов в ходе подготовки изменений, которые будут внесены в Патентный закон России.
8.Как и в большинстве стран мира, имеющих патентную систему, во Вьетнаме течение предельного срока действия исключительного права отсчитывается со дня подачи правильно оформленной заявки. И так же, как и в патентном праве других стран, этот день не совпадает с днем начала реального действия исключительного права, который всегда и везде должен быть днем, когда общество поставлено в известность о выдаче патента официальным государственным органом.
Точно так же юридически обстоит дело и в России. Однако сама формулировка п.З ст.З Патентного закона является, как известно, не слишком удачной: при буквальном истолковании порождает впечатление, будто день начала течения и отсчета предельного срока действия патента совпадает с днем начала действия исключительного права по патенту. Поэтому эта формулировка подвергается постоянной критике со стороны российских юристов, к которым и мы хотели бы присоединить свой скромный голос.
На наш взгляд, редакцию п.З ст.З можно было бы изменить наиболее простым образом, указав, например, патент на изобретение может действовать не более двадцати лет, считая со дня подачи заявки в Патентное ведомство.
9.Неудачная юридическая конструкция временной охраны, сформулированная в ст. 10 Положения, противоречит не только основному смыслу исключительного права и общепринятым в патентном праве условиям временной охраны, но и требованиям ст.796 Гражданского Кодекса Вьетнама.
Поэтому юридическую конструкцию временной охраны из ст. 10 вьетнамского Положения в ходе совершенствования патентного законодательства Вьетнама необходимо заменить на общепринятое нормативное регулирование условий и порядка временной охраны прав заявителя, ставшего патентовладельцем, имея в виду прежде всего защиту его интересов от недобросовестного пользователя.
10. Определение момента, с которого начинает действовать исключительное право, основанное на патенте, имеет принципиальное значение в патентном праве. Поэтому вряд ли можно ограничиться тем, что установление такого момента выводится - пусть даже и однозначно - путем толкования Патентного закона.
Очевидно, было бы более основательным, если бы принцип, известный патентному законодательству практически всех стран, имеющих патентную систему, был бы прямо установлен нормой Патентного закона России, в такой, например, формулировке: исключительное право патентообладателя действует с даты внесения изобретения (полезной модели, промышленного образца) в Государственный реестр и официальной публикации сведений о выдаче патента.
11. На наш взгляд, термин «использование» приходится распространять на иное особое правомочие распоряжения только потому, что законодатель по каким-то причинам не включил в Патентный закон упоминание о правомочии распоряжения, без которого исключительное право теряет важнейшую часть своего реального содержания. Поэтому, по нашему мнению, при внесении изменений и уточнений в Патентный закон России стоило бы рассмотреть вопрос о введении в текст статьи 10 Патентного закона прямо сформулированного указания на право распоряжения запатентованным объектом.
12.По правилам п.З ст.46 вьетнамского Положения передача права пользования объектом промышленной собственности по лицензионному договору не считается «использованием» с точки зрения требования выполнения одной из основных обязанностей патентовладельца.
Однако в большинстве стран, имеющих патентную систему, правообладатель, который не имеет сил и средств для промышленного, хозяйственного использования изобретения, старается заключить лицензионные договоры с компаниями, которые способны удовлетворить интересы национального рынка, потребности развития производства и экономики страны. Как правило, государство поощряет такие действия патентовладельцев, в том числе путем «зачета» лицензионных договоров в качестве вполне приемлемого способа выполнения законодательного требования обязательного использования запатентованного объекта промышленной собственности.
Кроме того, нельзя не обратить внимание на явное противоречие этого пункта ст.46 вьетнамского Положения содержанию п.1 этой же статьи, который обязывает владельца исключительного права в случае, если он сам «не в силах удовлетворить интересы государства или/ и общества», выдать лицензию для этих целей другим лицам.
По указанным причинам, на наш взгляд, в ходе будущего совершенствования законодательства Вьетнама о промышленной собственности пункт 3 из статьи 46 Положения следует исключить.
13.На наш взгляд, иного способа правового разрешения конфликта между патентообладателями в ситуации зависимости патентов, если они не соглашаются выдать друг другу лицензии, кроме обращения с иском в суд (или в Высшую патентную палату) для получения принудительной лицензии, в России практически не существует. О том же свидетельствует и мировой опыт.
Поэтому, по-видимому, следовало бы довести формулировки п.5 ст.10 Патентного закона до логического конца и с целью полной определенности законодательного решения ввести прямую норму о праве обеих сторон получить принудительную лицензию в правовой ситуации зависимости патентов при недостижении взаимного согласия сторон.
14.Из возможности приостановления действия патента следует право его владельца восстановить его действие. С этим должно быть также связано для третьих лиц, которые законно начали использовать запатентованный объект (после официального объявления о приостановлении действия патента) их право послепользования. Однако об этом в Положении ничего не говорится.
Поэтому следует ввести четкую норму о праве послепользования, которое должно присутствовать в Положении наряду с преждепользованием.
Практическая значимость и апробация результатов исследования. Содержащиеся в диссертации выводы и рекомендации могут быть использованы в процессе совершенствования вьетнамского законодательства об охране промышленной собственности, а также при разработке дополнений и изменений, которые будут вноситься в Патентный закон России.
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Сравнительно-правовой анализ патентного законодательства Вьетнама и России»
1. Официальные документы
2. Гражданский Кодекс Социалистической Республики Вьетнам Ханой. 1995г.
3. Патентный закон Российской Федерации. МЛ994г.
4. Сборник законодательных актов по охране промышленной собственности. Ханой. 1998г.
5. Постановление Правительства СРВ № 63/СР от 24 октября 1996г. об охране промышленной собственности.
6. Европейская патентная конвенция. М. ВШШПИ. 1985г.1.. Патентная и юридическая литература
7. Анисов Г.А., Кичкин И.И. и др. Этапы развития и основные понятия патентной экспертизы. М. ВНИИПИ. 1993г.
8. Авторское и патентное право нормативная база. Образцы документов. МЛ999г.
9. Боденхаузен Г. Парижская конвенция по охране промышленной собственности. Под ред. Богуславского М.М. М. Прогресс. 1977г.
10. Белов В.В., Виталиев Г. В., Денисов Г. М. Интеллектуальная собственность Законодательство и практика его применения. М. Юристь. 1997г.
11. Блинников В.И. Евразийское патентное законодательство. М. ВНИИПИ, 1998г.
12. Гаврилов Э. П., Финкель Н.К. Правовая охрана полезных моделей и промышленных образцов. М. ЦНИИПИ. 1974г.
13. Гаврилов Э.П. О преждепользовании. Вопросы изобретательства. 1990г., № 11,с.11.
14. Гаврилов Э.П. Приоритет изобретения как самостоятельный признак патентоспособности. Вопросы изобретательства. 1992г. №2, с.19.
15. Гришаев С.П. Правовая охрана изобретений, промышленных образцов и полезных моделей в России и зарубежом. М. ЮКИС. 1993г., с.30.
16. Горленко С.А. Закон о товарных знаках. Пути совершенствования. Патенты и лицензии. М. 1996г., № 11, с.8-13.
17. Горленко С.А. Пути совершенствования российского закона о товарных знаках. Патенты и лицензии. М. 1995г., № 11, с Л 5-20.
18. Григорян С.А. О некоторых особенностях Соглашения о торговых аспектах прав на интеллектуальную собственность (ТРИПС). БИКИ № 66. 2000г.
19. Дементьев В.Н. Проблемы оценки новизны изобретений. Вопросы изобретательства. 1990г. №7, с.28.
20. Договор о патентной кооперации: правила подачи и рассмотрения международной заявки. М. ВНИИПИ. 1990г.
21. Договор о патентной кооперации (РСТ). Инструкция к РСТ. М. ВНИИПИ. 1981г.
22. Еременко В.И. Европейское патентное законодательство. М. ВНИИПИ. 1989г.
23. Еременко В.И., Горленко С .А., Евдокимова В.Н. Комментарий к законодательству об охране интеллектуальной собственности. М. Фонд «Правовая культура». 1997г.
24. Забелин В.П., Шестимиров A.A. Государственная научнотехническая экспертиза изобретения. М.1988г. 19.3алесов А. Охрана прав на ИС по Соглашению ТРИПС. ИС. № 5,6 1997г., с.46.
25. Изобретательское право. М. Юридическая литература. 1986г.
26. Интеллектуальная собственность. Словарь Справочник. М. ИНФРА. 1995г.
27. Конспект лекций по дисциплине «Патентная экспертиза за рубежом». М. ВНИИПИ. 1986г.
28. Корчагин А. Д. и др. Как защитить интеллектуальную собственность в Российской Федерации. М.ИНФРА. 1995г.
29. Кравец Л.Г. Преимущества охраны полезных моделей в Европе. Дайджест «Патентное дело». № 6 1998г., с. 12.
30. Кравец Л.Г. Охрана полезных моделей: состояние и перспективы. Дайджест «Патентное дело». № 9.10 -1998г., с.41.
31. Кравец Л.Г. Развитие патентного законодательства в Азии. Дайджест «Патентное дело». № 4,5 -1997г., с.22.
32. Ловягин Н.Б., Мотылева В. Я. Тыцкая Г.И. Международное сотрудничество в области охраны промышленной собственности. М. ВНИИПИ. 1991г.
33. Ловягин Н.Б., Мотылева В.Я. Изобретательское право зарубежных стран членов СЭВ. Учебное пособие. М. ВНИИПИ. 1988г.
34. Международные договоры и соглашения в области охраны промышленной собственности. М. ВНИИПИ. 1994г.
35. Мамиофа И.Э. Ответственность за нарушение прав изобретателей. ВИ. № 8-1986г., с. 16.
36. Мотылева В.Я., Мухамедшин И.С., Тыцкая Г.И. Основные международные соглашения в области охраны промышленной собственности. Учебное пособие. М.2000г.
37. Мотылева В.Я., Ионова О.В. Проблемы гармонизации льгот по новизне в патентном законодательстве. Вопросы изобретательства. № 3 1990г., с. 13.
38. Мотылева В.Я. Споры о нарушении патента в праве зарубежных стран. Учебное пособие. М.1991г.
39. Мухамедшин И.С. Патентный закон США. М. ВНИИПИ. 1986г.
40. Патентное законодательство. Нормативные акты. Под ред. Трахтенгерц Л.А. М. Юридическая литература. 1994г.
41. Патентное законодательство зарубежных стран. М. Прогресс. 1987г.,т.2, с.8-17.
42. Патентное право капиталистических стран. Конспект лекций. М. ВНИИПИ. 1989г.
43. Патентное законодательство Канады, Румынии, США, Франции. М. ВНИИПИ. 1997г.
44. Правила составления, подачи и рассмотрения заявки на выдачу свидетельства на полезную модель от 17 апреля 1998г. Патенты и лицензии, № 12 -1998г., с.32.
45. Плотников В.Ю., Плотникова E.H. Патентование изобретений и продажа лицензий на внешнем рынке. М. 1999г.41 .Правовая охрана изобретений, промышленных образцов, полезных моделей, и товарных знаков. М. ВНИИПИ. (т.1-2). 1987г.
46. Рекомендации по вопросам экспертизы заявки на изобретение и полезную модель. М. ВНИИПИ. 1996г.
47. Саковик В. Д., Столярова М.А. Экспертиза заявок на изобретения в соответствии с международными соглашениями. Учебное пособие. М. ВНИИПИ. 1992г.
48. Сабода И.О. О правовой охране полезных моделей. ИР. №11-1993г., с. 16.
49. Сергеев А.П. Патентное право. Учебное пособие. М. БЕК. 1994г.
50. Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. Учебник. М. Проспект. 1996г.
51. Сборник номативно-правовых актов в области промышленной собственности. Ханой. 1991г.
52. Тимохина Н.Ю. Предложения ГААТ по охране интеллектуальной собственности применительно к развивающимся странам и Парижской конвенции. Дайджест «Патентное дело». № 3-1993г., с.65.
53. Томашев В. Охрана полезных моделей. ИС № 7,8 -1997г., с.80.
54. Тыцкая Г.И. Споры о недействительности патента в праве зарубежных стран. Учебное пособие. М. ВНИИПИ. 1991г.
55. Тыцкая Г.И., Финкель H.K. Современные тенденции в развитии патентного права капиталистических стран. Вопросы изобретательства. №11 1988г., с.22.
56. Финкель Н.К. Правовая охрана полезных моделей. М.НПО "Поиск". 1992г.
57. Финкель Н.К., Старобогатова В.А. Новые тенденции в правовой охране полезных моделей. Патенты и лицензии № 61996г., с.17.
58. Юридический энциклопедический словарь. М. Советская энциклопедия. 1984г.
59. Япушкевич И.П. Практикум по гражданскому и патентному праву. МЛ 998г.Ш. Диссертации и авторефераты
60. Дао Тхань Нга. Сравнительное патентное законодательство СРВ, России и отдельных стран Западной Европы. М. РИИС. 1995г.
61. Нгуен Доан Чи. Правовая охрана полезных моделей в СРВ и отдельных зарубежных странах (России, Германии, Японии и Китае). М.РИИС. 1999г.
62. Старобогатова В.А. Актуальные проблемы охраны полезных моделей в современных условиях. М. РИИС. 1997г.
63. Та Куанг Минь. Некоторые тенденции развития патентного права промышленно развитых стран и их влияние на патентное законодательство СРВ. М. РИИС. 1996г.
